Случайный брак с миллиардером (СИ)

Задержание Цебоева должно помочь Константинову и, что самое главное, сбить гонор Ольги. Она же ничего не может без своего хозяина, без его денег и указаний. Она пять лет не трогала бывшего мужа и жила своей жизнью, а тут вдруг воспылала праведным гневом. Понятно, что ей точно также пишут роль, как и мне, подбирают костюмы, интонации, хлесткие словечки, которые должны застревать в мозгу зрителя занозой. Можно сказать, мы с ней играем на разных полюсах одного спектакля. Запряжены в одну упряжку, только вот тянем в разные стороны.

И это так странно, если задуматься…

Водитель сворачивает на подземную парковку и я только сейчас замечаю, что меня ждет новый адрес. Это не квартира на Стрелецкой, а офисная свечка со сплошь люксовыми иномарками, которые припаркованы на именных местах. Вокруг серый бетон и желтые яркие полоски… и трое высоких охранников. Мужчины стоят у лифта и смотрят в нашу сторону, явно ожидая, когда машина остановится рядом.

— У Максима Викторовича поменялись планы, — сообщает водитель, замечая мое удивление. — Он попросил привезти вас в офис.

— Это из-за задержания Цебоева?

Водитель пожимает плечами. Конечно, откуда ему знать, он в курсе только, куда меня нужно привезти и во сколько. Через секунду один из охранников открывает дверцу и ждет, когда я выйду.

— Светлана, добрый вечер, — вступает в разговор другой бодигард, он прокручивает в широкой ладони рацию и смотрит на меня человеческими глазами, без военного холодка, как у остальных. — Я провожу вас на этаж.

— Максим здесь?

— Максим? — мужчина хмурится. — Аа… Да, господин Константинов здесь. Нам нужно пройти к лифту.

Он указывает на стальные створки и первым направляется к цели. Я тоже иду, хотя вдруг появляется чувство, что мой кашемировый пиджак становится шелковым и начинает холодить плечи. Зябко и нервно. А как по-другому? Вся бравая троица заходит в лифт вместе со мной, и у каждого из них пиджак топорщится именно там, где положено находиться кобуре. Я устала от опасности, я хочу в теплую постель и накрыться одеялом с головой.

— Направо, — подсказывает главный охранник, когда на двадцатом этаже половина коридора остается за спиной. — Минутку.

Он аккуратно стучит в дверь и отступает в сторону. Я вхожу внутрь, но делаю всего шаг, меня сбивает с толку неуютный сумрак. В кабинете не зажжен ни один источник света, а через высокие окна пробивается лишь эхо уличных фонарей.

Черт.

После светлого коридора невозможно ничего разглядеть.

— Максим? — зову его, замирая на месте.

Слышатся шаги.

Мужские. Уверенные. Размеренные.

— Потерялась? — в его голосе легкая усмешка.

Константинов надвигается, закрывая массивным силуэтом последние огоньки, и смотрит на меня сверху вниз. Я запрокидываю голову и жду, когда глаза привыкнут к темноте. Константинов-то отменно ориентируется, и дышит ровно. Как полуденный морской прибой в идеальную погоду.

Хотя нет, не идеальную…

Я слышу полустертый аромат виски.

— Почему мы здесь? Уже поздно, я думала, с делами покончено и можно вернуться в квартиру.

— Мы останемся ночевать здесь.

— Что? — мое удивление можно потрогать пальцами. — Почему?

— Я хочу, чтобы охрана проверила все адреса. Что-то слишком много подстав в последнее время, — он ненадолго замолкает, впрочем подставы не нужно перечислять, я тоже их прекрасно помню. — А пока что я уверен только в офисе.

— А в офисе есть свет?

Я не дожидаюсь Константинова и сама пытаюсь нащупать выключатель. Только вместо пластиковой клавиши нахожу сильные пальцы Максима. Он движется в том же направлении, наклоняясь ко мне так близко, что полы его расстегнутого пиджака задевают меня.

— А нам точно нужен свет? — произносит он, перехватывая мою ладонь и не давая нажать на клавишу. — Помнишь, как ярко было в студии? А потом еще фотографы со вспышками…

— Максим, ты пил?

— Я пугаю тебя?

— А мы долго будем разговаривать вопросами?

Я шагаю в сторону, выскальзывая из-под Константинова, оставляя его с проклятой клавишей, за которую он собрался воевать до последнего. Уверена, что найду другую кнопку. Я замечаю безопасную тропинку до большого стола и иду к нему.

— Лампа справа, — подсказывает Константинов в спину, сдаваясь. — Рядом с бутылкой.

— Значит все-таки пил.

Я нахожу лампу и включаю свет. Замечаю начатую бутылку виски, рядом с которой стоит квадратный стакан. Судя по нему, Константинов сделал всего пару глотков, да и по голосу слышно, что он не пьян. Скорее, пропустил шот после тяжелого рабочего дня.

— Боже, а это что?!

Максим останавливается рядом. Упирается ладонями в стол, и на правой у него свежие ссадины, кожа стесана в кровь и смотрится ужасно.

— Герман, — коротко отвечает Константинов.

— Ты ударил Германа? — я бросаю ладонь на лампу и выкручиваю ее так, чтобы увидеть лицо Константинова, на что он кривится. — Ты из него признание что ли выбивал? Ты с ума сошел, Константинов! Тебе напомнить, в чем тебя бывшая обвиняет? Как раз в насилии, представляешь.

— Я сорвался, — Константинов кивает. — Но Герман не при чем. Он не работает на Цебоева.

— Еще лучше.