Случайный контракт

Если бы я не застала Валеру, если бы не увидела все своими глазами, я бы и дальше пребывала в уверенности, что у нас все хорошо. А если бы кто-то сказал — не поверила бы, списала на зависть, обиду, тупую попытку нас просто рассорить.

Целый день мне удавалось не думать о нем, но Воронов прав. Я не отпустила его. Не перевела в статус прошлого.

— И где же они? — выдергивает меня из размышлений Филипп.

— Вернула ему.

— И он взял?

Я качаю головой. Нет, не взял, пришлось снова делать отправку с курьером. На этот раз никакой путаницы — посылка одна. В том, что Валера примчался в мой офис, я сама виновата. Перепутала адресатов. О чем только думала?

«Спасибо, очень мило. И да, признаю, с выводами я немного поторопилась».

Такую записку я написала Воронову. А получил ее Валера, в придачу с плиткой бельгийского шоколада, которая нравится и мне, и ему. Естественно, он подумал, что я простила, что пять лет отношений перевесили один день, когда все изменилось.

— И что это было? — снова тормошит меня брат. — Расскажи хоть, раз посмотреть не удастся.

— Колье. Это было самое ужасное колье, которое я когда-либо видела.

Неожиданно он обнимает меня и начинает гладить по спине, а я дышу-дышу ему в плечо, понимая, что еще чуть-чуть — и зачем-то расплачусь.

— Ну-ну, — приговаривает брат. — Нашла из-за чего убиваться. Если хочешь, я ограблю для тебя ювелирку.

Из горла вырывается тихий смешок. Я тоже обнимаю его и тихо сижу. Боясь даже пошевелиться, настолько мне с ним спокойно. Есть же такие мужчины.

— Кому-то с тобой повезет, — шепчу я.

— Естественно, — соглашается он. — Особенно если к тому времени ты и правда пристроишь эти неугомонные «овощи».

Отодвинувшись от него, я замечаю, что один котенок вцепился в кроссовок Филиппа и пытается его прогрызть, а второй, рыженький, старательно цепляясь маленькими коготками, пробует взобраться вверх по его джинсам.

— Милый, правда?

— Угу, — поддакивает мой брат. — Я вот только думаю: он хочет заползти на колени или его цель — моя шея? Это кровожадный Томат?

Я беру котенка в руки, и он тут же успокаивается, смотрит на меня своими невинными глазками в полном недоумении: как вы могли обо мне такое подумать?

— Так! — Взглянув на часы, Филипп резко поднимается. — У нас два часа, если мы не хотим увидеть кровожадного Генриха Эдуардовича. Кстати, ты отцу рассказала?

— Пока нет. Просто не было удачного момента и времени. Но я обязательно это сделаю!

Филипп смотрит на меня скептически: ну да, за неделю возможности поговорить с отцом не нашла, а тут на что-то надеюсь. Да я и дальше откладывала бы этот разговор, если бы только могла.

Но такой возможности, увы, нет. Сегодня мы всем семейством приглашены на день рождения папы Валеры.

Оставив беспризорников, мы возвращаемся в дом. Я звоню в магазин и прошу привезти свой заказ: платье, туфли, белье. А пока иду в душ. Мужской шампунь с запахом моря мне отлично подходит, я уже пробовала. А вот гель для душа заставляет меня улыбнуться. «Кря-кря-кря» — и он еще делал вид, что не впустит котят!



Кстати, запах женский и чуть сладковатый, кажется, персиковый. По-моему, его личные отношения вышли на новый уровень. Переезд Валеры в мою квартиру начался с появления в ванной его бритвы и зубной щетки.

Я усердно намыливаюсь, чтобы не осталось и запаха от животных. И еще раз. Надеюсь, персики не подведут.

А здесь и вторая зубная щетка имеется, надо же! И молчит. Пытать бесполезно, придется терпеть, пока сам не расскажет.

— Доставка! — стучит в двери ванной Филипп.

— Спасибо! — кричу я в ответ.

Он вздыхает.

— И все? Так и знал, что на чаевые рассчитывать нечего.

Обмотавшись полотенцем, выхожу из ванной: платье лежит на кровати, там же стоит коробка с туфлями и прозрачный пакет.

Чулки, тонкие трусики, платье сидит идеально. Я так долго его выбирала, так радовалась, что нашла, но сейчас от этих ощущений остались лишь отголоски. Оно без рукавов, черный верх, хорошо подчеркивается грудь, черный волан-цветок на талии, а потом цвет постепенно уходит от черного к дымчатому, а низ расклешенный, напоминает раскрывшийся многослойный тюльпан.

Постучав, брат заходит в комнату. Останавливается у меня за спиной, смотрит на мое отражение.

— Отлично. Пусть узнает, что потерял.

— Он знает.

Единственное, о чем не догадывается, — как часто я мысленно представляла, что наступаю на горло своим искореженным чувствам и прощаю его. И у нас все хорошо-хорошо, на руке у меня браслет, который он подарил, а на шее колье.

— Едем?

Я киваю, и мы выходим из дома.

— А с такси тоже был тактический ход или ты еще не забрала машину из ремонта? — интересуется по пути брат.

— Первое.

— Я так и подумал.

— И все равно нас впустил, — улыбаюсь я.

Он тяжко вздыхает, достает свой смартфон и демонстративно отмечает сегодняшний день как точку отсчета. Отмеряет три, потом стирает метку и с щедрой подачи выделает мне целых четыре дня, чтобы пристроить котят.

— Не маловато? — пытаюсь я торговаться.