Случайный контракт

На кровати лежат мои фотоальбомы, еще какой-то пакет, который он захватил из багажника. Интересно, что там? Нет, открывать его я, конечно, не буду, но очень хочется заглянуть.

Прислушиваюсь: вода по-прежнему льется. Но я все равно пробираюсь к кровати очень тихо, даже на носочках. Заглядываю в пакет и разочарованно выдыхаю: какой-то сверток, что-то еще, и вдруг…

Не было промежуточного момента, когда тишина мне подсказала бы, что пора делать ноги из комнаты. Я просто слышу, как открывается дверь, и тут же хватаю в руки альбом. Открыв его, начинаю деловито листать.

— Хочу тебе показать одну интересную фотографию… — говорю я, не поворачивая к Алексу головы.

Я вижу, как он ко мне приближается. А когда становится рядом, меня окутывает приятный запах моря и соли. А еще теплом — наверное, он любит очень горячий душ. Я оборачиваюсь к нему, чтобы это сказать, и… молчу.

Пару секунд точно молчу. Не потому, что впервые вижу его обнаженным, и не потому, что успела забыть его эффектное дефиле в моем доме. Просто удивлена. А еще эти капли воды, которые медленно, искушающе медленно ползут вдоль его тела — по его шее, сильным плечам… по его прессу и… и в общем, да, опускаться ниже они не стесняются.

— Ты что, полотенцем совсем не пользуешься?

— Забыл его захватить. А когда вышел из ванной, не стал тратить время на ерунду. — Он хитро улыбается, глядя в упор. — Такое везение: жена позвала и сказала, что хочет.

Он протягивает руку, и я невольно задерживаю дыхание. Сейчас он ко мне прикоснется… развернет меня к себе… а потом…

Он перелистывает страницу с фотографиями. Я слышу, как он усмехается. Снова переворачивает фото.

— Смешная, — комментирует. — Такое серьезное лицо, как будто ты уже в детстве знала, кем станешь.

Я смотрю на снимок: мне здесь лет семь, огромные банты на косичках, короткое платье. Взгляд исподлобья.

— Не угадал, — говорю, тепло улыбаясь, — тогда я была твердо уверена, что стану прокурором, а не нотариусом.

— Передумала?

— Подросла.

Алекс снова переворачивает страницу, и я смотрю на маленькую девочку, которая сидит на машине.

— Недаром говорят, что все идет из детства. Оказывается, уже тогда ты предпочитала удобным сиденьям в машине капот.

Я осторожно провожу пальцами по фотографии и как будто снова ныряю в тот день. Осень, желтые листья, синее модное пальто, в котором было очень жарко, но я его не снимала несколько часов, потому что папа пообещал мне прогулку.

— Я тогда очень не хотела, чтобы папа уезжал. Он спешил, что-то срочное на работе… А мне казалось это жутко несправедливым: он ведь обещал, что мы пойдем в зоопарк. Я подумала, что так он точно без меня не уедет.

— Он взял тебя с собой?

— Нет. Он меня просто ссадил, — я с удивлением ощущаю в своем голосе легкие нотки обиды. — И даже не обернулся, хотя я смотрела…

Алекс обнимает меня за плечи, и я облегченно выдыхаю, прислонившись к нему.

— То есть с ним ты не догадалась упасть под колеса и сделать вид, что потеряла сознание?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Нет. Это я уже с тобой проявила инициативу.

Он усмехается и дальше переворачивает страницу. А я рассказываю, с удовольствием выуживаю моменты из памяти.

— А у тебя есть фотографии? — спрашиваю, когда альбом подходит к концу.

— Поверь, самый удачный мой снимок — это фотография в паспорте, да и то не первая, а последняя.

Он отстраняется, пересекает комнату. Отвернуться? Глупо. Да и роль невинной девушки мне уже не к лицу. Выйти он мне не предлагает, смущение вообще не по его части. Поэтому я наблюдаю за тем, как он подходит к шкафу. Выбрав одежду, начинает одеваться. Ну да, полотенце ему уже ни к чему.

У него четкие, уверенные движения. Такие же, как он сам. Домашняя одежда немного смягчает образ, но это обманка. Отчетливо это понимаешь, встречая взгляд. Это как напороться на сидящего в кустах хищника, который за тобой наблюдает, и думать, что он просто там отдыхает.

Вы оба все знаете. Знаете исход этой встречи. Но ты не бежишь. Не зовешь на помощь. И не пытаешься медленно отойти. Все равно уже поздно. Все, что тебе остается, — ожидание, когда хищник сорвется.

— Пойдем? Разбавим пляжную вечеринку. Откроем бутылку вина, обсудим второй твой альбом. И похрустим овощами, которые наверняка приготовила Маргарита Аркадьевна по случаю своего возвращения.

Заманчивое предложение. После насыщенного дня хочется расслабиться, посидеть в тишине. Но едва мы выходим из комнаты, как слышим спор Маргариты Аркадьевны и Есения. Они на первом этаже, стараются говорить негромко, но все равно иногда срываются, поэтому до нас долетают обрывки фраз.

— …Ничего страшного. Проедусь с тобой и вернусь…

— …А я говорю, что сам… и потом, уже поздно…

— …Не переживай, красть у меня нечего, а маньяки уже сами обходят, поэтому…

— …Не согласен… Это мужчина должен провожать женщину, а не наоборот, и я говорю…

— …Хочу сама посмотреть… большой опыт…

— …Это ничего не даст, и я считаю…