Случайный попутчик.

– Где ты хочешь остаться? – глухо спросил Кадет.

– В Анапле, пожалуй.

– Это правильно, старина, – Кадет кивнул, на большее у не было сил. – Когда ты хочешь оказаться там?

– Все равно, друг! Я не тороплюсь. Теперь у меня есть время не торопиться, спасибо тебе! – Монах обнял Кадета. – У меня есть одна просьба, Каддет! – смутился он.

– Любая, друг!…

– Знаешь, все-таки, очень хочется. Сам хотел это сделать, да вот как получилось… Отдай мою Книгу в Центральную Библиотеку Цивилизованного Пространства, хорошо? Они, ведь я правильно понял, все Книги принимают? Если не истории из Книги, то хоть словарь пригодится, когда-нибудь…

– Я сделаю это, старина. С твоим портретом. Она останется там навсегда. Стрела! – позвал Кадет, не оборачиваясь.

– Я тоже поселюсь в Анапле, Каддет, – тихо, но твердо ответила Принцесса. – Куплю там дом. Ведь деньги у меня есть.

– У тебя там есть имение, Стрела, – напомнил ей Кадет. – И не возражай!

– Не сердись на нас, Каддет, – тихо произнесла Принцесса.

– Не торопитесь! Тебе надо собраться, Монах! Сделать копию Книги, вечную копию, на имитаторе…

– Прости, я собрался уже…сделал три копии… дня два назад… все не решался тебе сказать…

– Деньги, оружие, лекарство, одежда?

– Все готово, друг…

– Стрела?

– Все готово, Каддет…

– Нам надо перепрятать твое золото…

– Мы ведь не сейчас прощаемся, Каддет?… Нет? Ты не хочешь дождаться рождения моего сына?

– Мне надо уйти, – сказал Кадет и, стараясь не бежать, вышел из "Робинзона". Здесь, на высоте стартового стола уже стояли первые зимние морозы. Разряженный воздух, ветер и мельчайшие снежинки остужали лицо, но не его сердце.

Через очень мучительный для Кадета день внутреннего одиночества, оставив джип в распадке около давно уже знакомой им гостиницы на дороге в Анапль, они подошли к ней пешком – трое тепло и удобно одетых путешественников с заплечными мешками и длинными посохами в руках. Монах и Кадет понимающе переглянулись: здесь начинался, здесь и заканчивался их общий виток спирали времени и событий длиною в один гиккейский год.

Немногие постояльцы гостиницы, с любопытством подглядывая за необычными чужаками заметили, что у женщины вместо левой кисти был искусно выделанный протез, у темнокожего великана за плечами – колчан стеррской работы, а у бодрого старика много денег: он, не особенно торгуясь, купил у хозяина три добрые скаковые лошади.

– Я столько лет не ездил на лошадях из-за спины! – восхитился Монах, проехав с полчаса. – Я забыл, как это приятно, оказывается!…

– А вот нам – не очень, – спешиваясь, пробормотала Принцесса. – Я пойду пешком.

– Тебе плохо? – испугался Кадет, соскакивая со своей лошаденки.

– Не волнуйся, Каддет! – Принцесса улыбнулась ему счастливой улыбкой. – Просто парню не нравится тряска. Он еще не воин-чуг и не десантник.

– Надо придумать название для общих детей чугов и гилей, – серьезно сказал Монах. – Какие у кого идеи? И отнеситесь к этому очень серьезно, помните: мы придумываем совершенно новое слово в гиккейском языке.

Джип послушно-плавно скользнул над городом, невидимый в ранних весенних сумерках, завис над просторной усадьбой на его окраине. Дом, еще голый сад, конюшня, хозяйственные постройки…

Перед Кадетом был вид широкого крыльца дома, натоптанные тропинки, ведущие к воротам усадьбы и к конюшне. В трех окнах дома был свет. Из каминной трубы шел дым.

Кадет робел: пять месяцев назад он легко и наскоро попрощался с Принцессой и Монахом, на недельку отправляясь на орбиту Гиккеи, чтобы опробовать восстановленные маршевые движители "Робинзона", а задержался в Пространстве так надолго, потому что, оказавшись в нем, ощутил, как внове, с восторгом ощутил его притягательную силу и красоту, и развернул "Робинзон" в сторону от Гиккеи – к Складке Пространства, проведать свой буй и туннель. Небольшая предварительная прогулка…

Буй был на месте. Но туннеля – не было, он закрылся. С туннелями так бывает: пропадает в этом месте – возникает в другом. Чаще – где-нибудь рядом. Кадет начал исследовать ближайшее Пространство на месяц пути по всем четырем астральным азимутам. И не нашел туннель. Складка, как черная застывшая стена девятого вала, громоздилась перед "Робинзоном", маня и пугая. Поиск туннеля мог затянуться. "На двадцать шесть лет" – пошутил он над собой в первую минуту шока. Думал, что пошутил, а Неспящая напомнила: "Ты же знаешь: Пространство – безмерный непредсказуемый океан, вроде Внешнего Моря Гиккеи для маленькой рыбки".