Случайный ребенок босса

Хотела посмотреть в его голубые глаза и увидеть там смятение.

Вместо этого смятение чувствую я.

– Нет, это не Левский. И вообще, никто меня не доставал! Это… – кусаю губы, придумывая внятное оправдание. – Это заявление на отпуск по собственному желанию. Хочу взять отгул и уехать домой на несколько дней раньше перед праздниками.

– Аааа… – немного успокоившись, тянет Айсель и садится назад на свой стул. – Хороший план. Ты согласовала отгул с Левским и отделом кадров?

– Нет. Я согласовала его с Полянским. Надеюсь, Кристине этого будет достаточно, чтобы на том документе появилась её подпись? – ехидничаю в ответ и принимаюсь писать.

– Она будет в восторге. Ненавидит, когда перепрыгивают через её голову. Хочу на это посмотреть, но…

– Земцова, ты что, в электричке? Почему в верхней одежде на рабочем месте?

Левский, как обычно, появляется внезапно и почти бесшумно. Нависает над столом, бегая глазами по строчкам моего заявления, и хмурит густые тёмные брови.

– Рабочий день ещё не начался, Илья Юрьевич, – говорю я.

Встаю с места и снимаю своё пальто, молча прося коммерческого директора отойти в сторону.

– Дресс-код у нас для всех, Земцова. Даже для тех, у кого есть привилегии.

– Вы мне завидуете, Илья Юрьевич? Потому что у вас нет таких же?

Левский хмыкает и складывает руки на груди, скользя своим мерзким пошлым взглядом, который я запомнила ещё с первой встречи, по моему телу. Его глаза останавливаются в районе моей груди.

– Кхе-кхе, – раздаётся совсем не правдоподобное покашливание со стороны Айсель.

Она картинно постукивает себе по спине и указывает на свою еду. Подавилась, ага.

– Айсель, зайди ко мне до начала работы.

– Угу.

– А я поднимусь на этаж выше, – предупреждаю в удаляющуюся спину Левского, обтянутую синим пиджаком.

Он, не оборачиваясь, кивает, уже что-то печатая в своём мобильном. Звук входящего сообщения раздаётся из сумки Айсель.

Я вопросительно приподнимаю брови, с нескрываемым интересом поглядывая на коллегу.

– Рассылка от ювелирного о том, что они закрываются. Уже год шлют. Никак не закроются, бедненькие, – сокрушается она.

– Я к Полянскому.

– Прикрою тебя на планерке насколько смогу. Но сильно не задерживайся, – подмигивает мне подруга.

Пропускаю мимо ушей её шутку и, взяв своё заявление на отпуск, иду в сторону лифта.

Помощница Богдана активно стучит по клавишам клавиатуры, когда я захожу в приёмную.

Отвлекается от своего занятия лишь на секунду, приветственно кивнув мне.

– Что-то на подпись принесла?

– Мне нужно отдать это прямо в руки Полянскому, – вру.

– Заходи, он как раз у себя, – говорит Наталья, продолжая печать, и показывает мне подбородком на дверь.

Для приличия несколько раз стучу в неё. Чувствую, как у меня сбивается дыхание и начинают подрагивать колени.

– Входите.

У меня от его голоса всегда будут бегать мурашки по коже, или когда-нибудь я привыкну, и это прекратится?

Богдан сидит за своим столом, углубившись в ноутбук. Одетый в серый классический костюм и белую рубашку, застёгнутую на все пуговицы. Русые волосы аккуратно уложены, лицо идеально выбрито. На левой руке поблёскивают дорогие массивные часы.

Понедельник. Сейчас он в амплуа босса и руководителя огромной компании. Потёртые джинсы, щетина и футболки остались за пределами этого кабинета.

– Доброе утро, – произношу, замирая напротив.

Полянский отрывает взгляд от компьютера и слегка рассеянно, словно ещё не переключился и находится в своих мыслях, смотрит на меня.

– А… это ты, Леся.

Он расслабляется и приветливо улыбается мне, отчего в уголках его глаз собираются лучики морщинок.

– Я. И принесла вот это.

Улыбка застывает на его лице, когда взгляд натыкается на лист, зажатый в моих пальцах.

Голубые глаза моментально темнеют, приобретая стальной оттенок.

– Не передумала, я так понимаю? – тихо спрашивает Богдан.

***

Полянский смотрит прямо мне в глаза, ожидая ответа на свой вопрос. От меня не ускользает его внешнее спокойствие, ровное дыхание и абсолютно бесстрастное выражение лица, словно он смирился с тем, что я могу уволиться. Только его рука, которая до этого расслабленно лежала поверх стола, теперь сжата в кулак.

Можно помучить его ещё несколько минут, разыгрывая притворную комедию своего увольнения, но мне почему-то не хочется.

Этот мужчина… он действует на меня странно. С самой первой встречи, когда обжёг своим пристальным голубым взглядом. Куда бы я ни пошла в тот вечер в клубе, везде чувствовала его на себе. Он смотрел на меня, как ни один мужчина никогда не смотрел. С откровенным желанием обладать моим телом. Наверное, это и стало одной из причин, почему мы уехали тогда вместе и провели ту единственную ночь. Ночь, которая внесла коррективы в наши жизни и перевернула весь мой привычный мир.

Глупо было влюбляться в Богдана. Глупо надеяться и верить, что у нас в итоге может получиться что-то хорошее. Что возможен какой-то исход, где мы оба будем счастливы. Вместе.

– Это не то, о чём ты думаешь, – произношу я. – Я не увольняться пришла.