Случайный ребенок от миллиардера

– Почему? Тебе остро нужны все деньги мира, которые ты так рьяно пытаешься заработать? – Вышло резче и громче, чем я хотела. Но факт оставался фактом, я была права. Соколов снова собирался смыться на неопределенное количество времени, бросив Сашу. А мне предстояли недели пыток, когда нечего сказать ребенку, нечем оправдать отца и нечем утешить сына, который снова начнет думать, что его бросили, потому что он какой-то не такой. – Неужели ребенок для тебя вообще ничего не значит? Ну, ладно, допустим, ты не веришь, что дочь твоя, плевать на меня, беременную, но Саша опять будет мучиться! Тебе его не жаль?

– Алена, постарайся не злиться. Бизнес, он как живой организм, если его не развивать, он умрет. Я должен.

– Кому? Что? Своему отцу? Своему деду?

– Тебе меня не понять.

– Ну, да, разумеется. Куда мне? У меня ни образования, ни происхождения.

– Я не это имею в виду, ты прекрасно это знаешь.

– Знаешь, что я знаю на самом деле?

– Что же?

– Что не ахти, какой из тебя отец! Я знаю наверняка, что тебе дороже и важнее бизнес, чем семья и собственные дети. И я понимаю, что так будет всегда. – Я поднялась со своего места, подняла рюкзак, закидывая его на плечо. Саше крикнула, чтобы бросал палку и шел с Борзым ко мне. Мы собирались уходить. – Сам ходи по своим магазинам, по своим ресторанам. Сам переезжай в свой дурацкий коттедж, а мы с сыном прекрасно справимся без тебя. Ты нам не нужен!

– Алена, перестань, пожалуйста, ты ведешь себя, как ребенок!

– И котлет не приготовлю! Заказывай какие-нибудь суши и начинай к ним привыкать, – бросила я через плечо уже на ходу. – Не ходи за нами!

Глава 19

Дима уехал. Уехал и снова оставил нас с Сашей совсем одних.

Не скажу, что в этот раз все было плохо так же, как и в первый, по всей видимости, мелкий начал потихоньку привыкать к тому, что папа может часто отсутствовать, но грусть в глазах сына я бы ничем не спутала. Сашка тосковал.

А я… а что я? Я ревела в три ручья в первую ночь после отлета Соколова.

Не знаю, почему, не спрашивайте. Может быть, дело было в том, что я не попрощалась с ним по-человечески. Может быть, я чувствовала себя слишком слабой и уязвимой сейчас, чтобы оставаться одной. Может быть, мне очень сильно нужна была его поддержка и присутствие именно сейчас, когда дело постепенно начало близиться к родам. Может быть, я просто хотела больше времени проводить с тем, кто являлся мне мужем. А может, меня просто тяготило то, что в наших отношениях ничего не было ясно.

Сколько мы были вместе? Год? А были ли? Кем мы приходились друг другу? Стоило мне только собрать вещи и уйти, как Дима побежал вслед за мной и не пожелал отпускать ни на шаг. Но стоило мне только заговорить о нашем ребенке, как он отворачивался и начинал злиться, утверждая, что это не его малыш.

Сколько это еще собиралось длиться? Месяц? Два? Пока не родится наша дочь?

Только тогда, получив безоговорочные и неоспоримые факты Соколов успокоился бы?

А как же я? Как же мои гордость и достоинство? Как же то, что Дима унижал меня каждый раз, говоря, что ребенок не от него, что он готов «удочерить» ее, будто она была чужой.

Я запуталась. И еще очень сильно устала.

Поэтому решила, что нам сегодня стоит отдохнуть. Мне и Саше. Только нам вдвоем. Я расписала весь наш день. Сначала поход в ТЦ, в его любимый магазин игрушек, затем легкий перекус где-нибудь на фудкорте, после – прогулка, а затем обед в хорошем ресторане. Далее – парк аттракционов, на которой он давно просился.

Нужно было отвлечься и развеселить сына. Заодно развеяться самой.

И знаете, что? План сработал! Мы так повеселились с Сашей! Объелись сладкой ватой, покатались на машинках, скупили пол магазина игрушек, слопали по два бургера и, наверное, целое ведро вредной, но такой вкусной картошки-фри. В общем, замечательно провели время. Не зря я затеяла этот маленький поход.

Только вот, как и все хорошее, он довольно быстро подошел к концу. Мы с Сашей отправились домой и нам еще предстояло выгулять Борзого, несмотря на усталость.

Вот только я совершенно не ожидала того, что предстало перед моим взором по возвращению домой.

То, что что-то не так, я поняла почти сразу, стоило только створкам лифта разъехаться перед нами. Буквально через несколько мгновений я увидела то, что почувствовала – доказательство того, что что-то произошло.

Входная дверь была приоткрыта.

– Стой здесь, Саша, – велела я, оставляя ребенка на лестничной площадке. Не знаю, насколько это было правильно, но вводить его в квартиру мне совершенно не хотелось.

Чуть толкнув дверь я переступила ее порог. И почти сразу охнула.

Все было перевернуто. Все, чего мог коснуться мой взор, показывало сплошные разрушения. Под ногами валялись цветы, обломки мебели, стекла, но знаете, что? И это оказалось не самым страшным.

– Борзый… – прохрипела я, роняя телефон, когда увидела пса, лежащего в крови. – Борзый! – уже позже прокричала я, роняя сумку и кидаясь к собаке. Он поднял на меня жалобный взгляд сразу, как только я опустилась перед ним на колени. Чуть погодя он издал совсем тихий скулеж.