Случайный рыцарь

Проклятье. Похоже, я не единственный здесь не на шутку заведен.

Ладони покалывает от нетерпения, когда я разрываю очередной безумный поцелуй. Ее роскошная грудь вздымается, а свернувшиеся в тугие горошины соски почти царапают грудь, и мы оба тяжело дышим, задыхаемся в предвкушении неизбежного.

Я тороплюсь как могу. Раскатывая тонкий латекс по стволу, я устраиваюсь между ног и бросаю жадный взгляд на ее лицо. Мой горячий член трется о складочки, стремясь в тесноту.

Ну уж нет, черт возьми. Я должен сделать это медленно. Должен дать ей время привыкнуть.

Во всяком случае, это то, в чем я убеждаю самого себя, когда переплетаю наши пальцы и толкаюсь вперед. Ее глаза закрываются, и она издает тихий стон, а лицо искажается коктейлем жгучего удовольствия.

Погружаюсь еще глубже. Ее тугое лоно поддается, медленно, но впускает меня, и я проскальзываю дюйм за дюймом, страшась причинить боль.

– Белла? – шепчу, не двигаясь дальше, в ожидании, пока она распахнет свои невозможные глазищи и взглянет на меня. Ее рука поднимается к моей щеке, поглаживая, девушка кивает.

– Да, Дрейк. Я хочу этого. Пожалуйста.

Пожалуйста.

Это последнее короткое слово заставляет меня сорваться с поводка. К черту все!

Пальцы крепко сжимают ее, я ставлю засосы на горле, стремлюсь войти в нее глубже. Спустя целую вечность мы все еще движемся в этом диком ритме наших тел, и у меня не остается никаких сомнений, каким же будет каждый чертов раз секс с Беллой Рид. Удивительным. Потрясающим. Таким сладким, что он просто перемалывает душу в карамельную начинку и заставляет просить еще и еще.

Вхожу в нее, рыча от ослепляющего удовольствия, набирая темп, когда она туго сжимается вокруг члена, впуская все дальше, приспосабливаясь к более жестким, глубоким толчкам.

– Дрейк! – всхлипывает она, дрожь в голосе предупреждает, что Белла долго не продержится.

Я улыбаюсь, наслаждаясь видом. Затем закидываю тонкие руки вокруг моей шеи, немного подтягиваюсь и прикусываю мочку уха.

– Держись за меня крепче, милая. Сейчас все будет.

И погружаюсь коротким резким толчком на всю длину. Вогнав себя до упора, я чуть не срываюсь, но вместо этого продолжаю мягко тереться о ее клитор, доводя до протяжного гортанного крика.

Черт возьми, Белла.

Она так сильно сжимает член, что мне приходится призвать весь свой контроль, чтобы продолжать. Как-то удается удержаться на краю, чтобы не излиться на ее самом первом оргазме.

Черт. Эта женщина меня доконает. Но я рвусь дальше, сквозь ее стоны и острые ноготки, царапающие спину, сквозь эти пухлые губы, которые я готов целовать часами напролет, сквозь ее тело, приклеившееся к моему, как будто мы два магнита. Два разноименных заряда, горячих, искрящих и таких реальных. Пара сердец, разлетевшихся на куски и снова соединенных соитием, таким невозможным и таким реальным, хотя бы на несколько прекрасных секунд.

Когда она кончила на моем языке, я думал, что увидел праздничный фейерверк, но это… это целый День независимости^[25].

Просто испепеляющее, невыносимое удовольствие и дикие, скользкие удары. Я теряюсь в ней так же, как и она. Не сразу осознаю, что она снова готова сорваться, по позвоночнику поднимается вверх огненная лава, захлестывая глотку.

– Черт, милая, я сейчас кончу. Давай же. Сделай это вместе со мной, Белла. – Я понукаю ее отчаянными жесткими ударами, сползаю чуть ниже, натирая клитор, толкаясь как сумасшедший, не отпуская, пока не слышу этот пронзительный короткий всхлип.

– Дрейк!

Одно имя. Последний вскрик перед тем, как незамутненная огненная страсть обрушивается на меня подобно гребаному грузовому поезду. У меня окончательно срывает крышу, каждый мускул тела пышет огнем, а член раздувается, когда лоно сжимает его в тисках.

Кончаю так мощно и громко, что практически задыхаюсь, и каждый хриплый вздох лишь продлевает эту сладкую агонию. Освобождение похоже на расколовшиеся небеса.

Я бурно изливаюсь в тянущую, судорожно впитывающую глубину. Женские стоны опаляют слух, от которых мое зрение затуманивается. В последнюю секунду, прежде чем сознание меркнет, я сминаю ее медовые губы и уплываю от этой смертельно опасной дозы наркотика по имени Белла Рид.

Обессиленные, мы лежим рядом, она наполовину верхом на мне, на лице – лукавая улыбка. Я не расплываюсь в ответной, горделивой.

– Обалдеть. Жаль, что ты раньше не говорил мне, что это самое лучшее, что только можно испытать, – говорит Белла, рисуя пальчиком узоры на моей груди.

– Я бы тебе этого не сказал. Потому что это не так, милая.

Жду, когда она в изумлении распахнет глаза.

– Лучшее еще впереди. Это был лишь первый раунд, для разогрева.

– Первый раунд? – Она смеется, во взгляде скачут очаровательные бесенята. – Ах, ну да, разумеется.