Случайный рыцарь

Его машину занесло на повороте, но он, не сбавляя газа, опустил снегоочиститель, закрепленный на передней части старого красно-белого «ДжиЭмСи»[8]. Этот старик преодолел сугробы высотой в три фута подобно Зевсу, раздвигающему горы, переключая передачи, словно у него была третья рука, и лишь комья снега летели над над ветровым стеклом его автомобиля. Его ухмылка была такой же широкой, как козырек его красно-черной клетчатой шляпы. Если уж совсем откровенно – немного маниакальной. Совершенно белые вставные зубы соперничали белизной со снегом, когда он остановился рядом с моим пикапом и опустил стекло.

И как возможно забыть те первые простые, проникновенные слова?

– Залазь, парень. И пристегнись. Нынче ночью дорога неровная.

Подобных ему людей мало, и они редко встречаются.

Обратная дорога – почти в две с половиной мили – была более чем неровной. Я бы сказал, опасной. До сих пор не уверен, что он видел хоть что-то сквозь налипающий на лобовое стекло снег. Я, по крайней мере, не замечал ничего, но он как-то умудрился удержать машину на дороге, так что мы добрались до дома и даже не пострадали.

Снег шел еще два дня. Нам пришлось использовать трактор, чтобы притащить пикап к дому. Вот так я попал на ранчо. Можно сказать, второй раз на свет народился и с тех пор ни разу не уезжал отсюда.

Да и теперь не могу, потому что пообещал Джону.

Да, я прослежу за исполнением этого безумного завещания до самого конца. Это самое малое, что я могу сделать для человека, спасшего мне жизнь в тот миг, когда я уже смирился с бесславной кончиной в одиночестве.

И если бы расплатиться по счетам было так легко, то это был бы не Джон.

Я был почти уверен, что его внучка притащится вчера. Но она сразу направилась в похоронное бюро. Об этом Шеридан предупредил по телефону.

Когда она не приехала, я предположил, что она прибудет, как только услышит все подробности в офисе адвоката. Шеридан сказал, что позвонит, когда все закончится, чтобы я успел подготовиться, и он, вероятно, так и сделал.

Только вот мой мобильник все еще на заднем крыльце со всем моим снаряжением. Там все, кроме «Смит-и-Вессона-500». Джон любил стрелять из этого пистолета, и я точно знаю, где именно он это делал.

Я тоже попрощался с Джоном. Персонально. Мне не надо было идти в похоронное бюро. Вместо этого я отошел за охотничий домик, туда, где метрах в восьмидесяти от задней стены он обычно стрелял. Джон любил мой «Смит-и-Вессон». Говорил, что это напоминает ему о больших револьверах Старого Запада, когда один-единственный выстрел был всем, что когда-либо было нужно мужчине.

Поэтому сегодня утром я положил пистолет на его любимую скамейку и отстрелял несколько магазинов, как обычно делал он. Персональный салют человеку, который оставил свой след в этом мире и в моей душе.

Хреново, что я оставил там пистолет, когда вернулся в дом.

А потом старик Эдисон решил устроить мне пробежку. Не могу его винить. Он знает, что Джона больше нет. Клянусь, если бы я в конце концов не догнал его у озера, он бы добежал до самого города и, вероятнее всего, появился бы на похоронах или на кладбище. И, может, я должен был позволить ему это. Эдисон был семьей для Джона в большей степени, чем эти незнакомцы, припершиеся в город и подсчитывающие его деньги прямо над могилой.

Конечно, Джон не согласился бы с этим. Не в том, что касается его внучки.

Он любил ее как никто другой и поклялся, что никто и никогда не сможет надурить ее в том, что он хочет оставить ей. Он обставил все так, чтобы никто и никогда не избавился ни от ранчо, ни от «Норт Эрхарт».

Присев, я надеваю носки и ботинки, затем встаю, заправляю рубашку в джинсы и направляюсь к двери. Ну что ж, пора, пожалуй, постараться провернуть эту аферу.

Надеюсь, из всех троих легче всего будет справиться с внучкой. В отличие от ее родителей она хотя бы регулярно разговаривала с Джоном по телефону. Черт, можно посчитать на пальцах одной руки, сколько раз за четыре года, что я здесь, его сын звонил старому Риду, так что нет никаких оснований полагать, что это происходило чаще в те времена, когда меня здесь не было.

Когда я впервые появился здесь, внучка училась в колледже. Джон думал, что она переедет сюда по окончании учебы. Она разочаровала его, но он никогда не признавался в этом. Даже мне.

Разумеется, он обвинял в происходящем своего сына и невестку, отчасти именно это убедило меня согласиться на такое безумие.

Волна дрожи прокатывается по спине. Твою мать.

Крепко держась за перила, я осторожно спускаюсь, чтобы встретиться с женщиной, на которой я женат.

Брак по доверенности. В Монтане так можно.

И уж поскольку я гражданин штата, то все вполне законно, хоть она и не знает об этом. Да ей пока и не надо.

До тех пор, пока я не получу ее аккуратные разборчивые подписи на документах и не передам их в руки Шеридану. Он юрист и согласился со всем, что хотел провернуть Джон. Кроме этого.

Чертова подпись.

Он даже не хочет знать, как я ее заполучу. Это был единственный раз, когда Шеридан уперся.