Случайный рыцарь

Но Джон даже глазом не моргнул. Он был уверен, что я смогу и сделаю это.

Уверен на все сто, что я справлюсь с этой задачей.

Совершенно убежден, что я разберусь с Беллой – захочет она этого или нет.

Я делаю глубокий вдох, прежде чем сойти с нижней ступеньки.

Разберусь – не совсем подходящее слово для этого дерьма.

Женаты? Твою ж мать. Как-то я не думал, что мне когда-нибудь придется заниматься чем-то подобным. Не таким уж точно.

Ничего общего с тем напряжением, которое ты испытываешь, сидя в засаде в ожидании сигнала к атаке. Но именно поэтому Джон был уверен, что я идеальный исполнитель для этой работы. Мое шестое чувство всегда подсказывает мне, как выполнить поставленную задачу.

Я сдерживаю улыбку. Наверняка он сказал девушке, что мы старые армейские приятели, просто чтобы обозначить хоть какую-то связь между нами.

Она на кухне. Сидит за столом. Дуется. Или злится.

Не могу пока сказать, потому что недостаточно хорошо ее знаю. Не горю желанием что-то менять, но, увы, у меня нет выбора.

Вживую она еще лучше, чем на фото, которыми сплошь увешан и заставлен весь дом. Те же длинные каштановые волосы, большие зеленые глаза, лицо и тело девушки с плаката. Подкачанная в нужных местах и радующая глаз упругой округлостью там, где это необходимо. Фигура «песочные часы», от природы наделенная талантом вызывать у меня стояк, – час от часу не легче.

Подняв голову, она смотрит, как я вхожу в комнату. Ее губы дрожат, их трогает несмелая улыбка.

– Прошу прощения за этот инцидент, – тихо произносит девушка. – Там, наверху… Я, честно говоря, не ожидала, что здесь, в доме, кто-то может быть. Вы напугали меня.

Я машу рукой.

– Проехали. Ты скорбишь. Уверен: последнее, что ты ожидала увидеть здесь, – это мою немытую задницу.

Она смотрит на меня. Моргает.

Дерьмо. Это будет сложнее, чем я думал.

Я прочищаю горло.

– Просто хотел сказать, что Джон Рид был исключительным человеком. Лучший босс, который у меня когда-либо был и будет.

Ее улыбка возвращается, когда она откидывается на спинку стула.

– Да, он такой. Был. Он говорил мне о вас несколько раз, но я как-то всегда предполагала, что вы… – она старается сдержаться, но ее взгляд как бы помимо воли скользит от ботинок к еще влажным волосам, – старше.

Я вздергиваю бровь.

– Типа старый армейский приятель?

– Угу. – Она качает головой. – Наверняка он хотел, чтобы я думала, что вы знали друг друга со времен совместной службы.

На моих губах появляется ухмылка. Никто никогда не был застрахован от этого старика.

– Ну, не так уж он и соврал. Я служил за несколько лет до того, как попал на работу к твоему деду, просто он занимался этим чуть дольше – лет эдак пятьдесят. – Я подхожу к холодильнику и открываю дверцу. – Воды?

– Да, пожалуйста.

– Я бы предложил тебе пиво, но… – Оставлю это на ее усмотрение.

– Нет, вода будет в самый раз.

Достаю две бутылки и иду к столу. Вручаю ей одну, присаживаюсь, затем открываю свою. Делаю несколько больших глотков и произношу:

– Он не хотел пышных похорон.

– О, я знаю. – Она откручивает крышку с бутылки, но не пьет, ее глаза смотрят куда-то вдаль. – Вы были с ним, когда он умер.

Это не вопрос. Она уже знает. Должно быть, слышала это от Шеридана или кого-то еще.

– Да, – говорю я. Удивительно, что одно короткое слово может подтолкнуть нас к сотне разных мыслей.

Она на мгновение закрывает глаза, затем открывает их и облизывает губы.

– Где… – Она глубоко вдыхает. – Где именно… – выдыхает… – он умер?

Черт. Мне нужна короткая передышка.

Воспоминания все еще свежи в памяти. События того дня всколыхнули в душе кучу дерьма, с которым, как я думал, я уже смирился, но оказалось, что нет. Потому что оно все тут же вылезло наружу.

– Строго говоря, он умер в больнице. Сердечный приступ случился, пока мы ехали на грузовичке, – отвечаю я. – Его «ДжиЭмСи». Я был за рулем. Мы почти доехали до города.

Взгляд ее огромных черных глаз прикован ко мне, припечатывая каждое слово.

– «О боже». Все, что он успел сказать перед… Черт! – Я упираюсь руками в бедра, не желая снова вспоминать его последние минуты, но девушка заслуживает знать все. – Я сделал, что мог. Остановился, уложил его, нащупал пульс. Пульс был слабый, поэтому я позвонил 911 и повез его в больницу. Доктор встретил нас на стоянке, но было уже слишком поздно. – Я качаю головой, пытаясь прогнать неприятную картину из памяти. – Второй приступ случился, пока Джон был без сознания. Он-то его и добил, даже порог больницы не успели пересечь.

С одной стороны, мне хочется рассказать ей о нашей последней настоящей беседе, которая состоялась перед тем, как мы тронулись в город. Ведь, в конце концов, речь была о ней и о завещании. Никогда раньше я не верил историям о людях, точно знающих о своем последнем смертном дне. А теперь… Джон тогда вынудил меня еще раз пообещать, что я выполню каждое его указание. Доведу это дело до конца.