Случайный рыцарь

Солнце ещё не поднялось высоко, и идти было легко. После ночи пахло мокрым известняком, чабрецом, другими травами, которые городской житель Максим различал только как живые и мёртвые – кое-где травы за лето выгорели. Он предупредил попутчиков, что на Ай-Петри встречаются карстовые промоины-колодцы, и вскоре показал один из них: глубокий, с боковыми ответвлениями, в которых пряталась загадочная тьма.

Затем путешественников догнал лёгкий туман. Незаметно и очень быстро он сгустился, стал белым и быстрым: нёсся космами и огромными хлопьями, взметался гейзерами вверх и закручивался вокруг путников. Туман кипел. Сразу стало холодно и сыро.

– У нас, на Нормане, тоже такое бывает, – грустно заметил Магг, которого Максим наградил двумя самыми тяжёлыми сумками. – Только у нас туман разноцветный, радужный. Очень красиво.

– Это не туман, а облако, – подал вдруг здравую мысль Тофик. – Низко летящее облако.

Джинн-недоучка оказался прав. Не прошло и десяти минут, как туман унёсся, вновь заиграло солнце.

Через несколько часов они без всяких приключений добрались до спуска с яйлы, которая взыскательному Маггу показалась унылой каменистой пустошью, поросшей дрянной травой и чахлым кустарником.

Стали ждать попутную машину. Максим закурил. Тофик робко попросил у повелителя сигарету, а Магг заметил, что лучше пить сладкую водку, чем глотать вонючий дым.

Со стороны яйлы показался красный жигулёнок.

Максим проголосовал, попросил подбросить к морпорту. Одутловатый неприятный старик, который сидел за рулём, не глядя на него буркнул:

– Пятьсот купонов. Если за рубли, довезу за четыреста.

– Да ты что, оборзел, – начал было Максим, но тут же передумал ссориться. – Подожди минутку, спрошу у друзей.

Подойдя к Маггу и Тофику, он негромко обратился к двойнику вождя мирового марксизма:

– Там такой жлоб попался – пол штуки дерёт. Ты можешь, Маг (когда он выйдет открывать багажник, ткнуть его жезлом в лоб? Как меня на берегу моря.

– Запросто, – обрадовался Магг. – На это я ещё способен.

Операция заняла буквально полминуты.

Когда сквалыга после укола волшебного жезла тихо охнул и стал оседать, Максим с Тофиком подхватили его под руки, а Магг, грозно сверкнув очами, повелел:

– Отныне ты, грязь человеческая, будешь год возить всех пассажиров бесплатно! Нет, не год, – поправился он. – До конца дней своих, до последнего дыхания!

– Не круто ли? – усомнился Максим.

– Ему немного осталось, – сказал вдруг Тофик. – У него рак поджелудочной. Кроме того, он вор. Всю жизнь тащил всё, что мог.

– Поехали, красавчик, – скомандовал Максим, закрывая багажник с вещами.

Через полчаса петляния по горному лесу они спустились, проскочив территорию Дома творчества писателей, по Манагарова вниз и остановились на Набережной. В целях конспирации Тофиком в качестве телефона решили не пользоваться, а послали его найти пятнадцатикопеечную монету. Он отсутствовал минут двадцать, вернулся обескураженный и доложил, что монеты не нашёл.

– Десять рублей предлагал, а мне везде говорят «нет».

Магг снял трубку телефона-автомата, набрал номер и сказал Тофику, чтобы тот соединил его со станцией.

– Алло, это теплосеть? – спросил он. – Мне нужен Пётр Маркович... На пенсии? Давно? Не подскажете домашний телефон – это его друг детства. Нет телефона? Тогда, может, адрес...

Минут через двадцать усталая троица стояла перед невысоким забором, за которым в глубине сада прятался дом.

Магг позвонил. Всё вокруг было сонно и мертво, и Магг позвонил снова: раза три, зло и настойчиво.

Из глубины сада выплыл невысокий лысый человек, чем-то похожий на священника. Не открывая калитки, он обозрел незваных гостей, неприветливо спросил:

– Чего надо?

– Мне сказали, что вы продаёте двухтомник «Мифы народов мира», – сказал Магг пароль, и Максим невольно улыбнулся: примитивная у СНГ служба безопасности; если учесть, что Пётр Маркович половину жизни прослужил главным инженером городской теплосети, то уж лучше бы сварганить нечто на знакомую тему: «Над всей Ялтой безоблачное небо». Знай, мол, что трубы зимой не замёрзнут.

Хозяин дома преобразился. Заулыбался, и не наигранно, а явно искренне, засуетился, открывая калитку.

– Проходите, гости дорогие, проходите... А я уж думал – позабыли друзья Петра Марковича... Хотя, – тут же испуганно поправился он, – заботу вашу и опеку чувствовал многократно. За что премного благодарен.

Они вошли в дом, где Пётр Маркович так быстро познакомил их с хозяйкой, что никто толком не запомнил её имя, отчество. Она тут же бросилась на кухню, которая при почти сельском убожестве поразила Максима двумя трехкамерными холодильниками.

Комната и спальня оказались под стать кухне: традиционная стенка «Кипарис», телевизор «Фотон», мышиного цвета палас, дешёвая посуда в серванте...

– Таких гостей как вы, я встречаю в другой половине дома. Там у меня, Пётр Маркович хитро улыбнулся, – вроде бы как мастерская. Правда, никто из соседей и друзей её ещё ни разу в жизни не видел.