Случайный свидетель

Когда я возвращаюсь к столу, Винс все еще кажется угрюмым, а Матео, как обычно, совершенно безразличен. Он действительно находит время, чтобы догнать меня, как он и обещал, спрашивая, как мне нравится пекарня, лажу ли я с другими сотрудниками. Я уверяю его, что все в порядке, но к тому времени, как салаты заканчиваются, я понимаю, что мы с Матео разговариваем исключительно друг с другом, а Винс перешел от вина к чему-то более крепкому. Я должна был принести ему выпивку, и понимаю, что даже не заметила, как он встал.

Дерьмо.

Прежде чем встать и убрать тарелки, я дарю Винсу легкую улыбку и слегка сжимаю его бедро.

Он меня полностью игнорирует.

Неуверенно встаю и собираю тарелки со своего места, Винса и Матео, стараясь не взаимодействовать с Матео. Я первая женщина, которая вернулась на кухню, не считая Шери, которая не ужинает с семьей.

— Не заставляй меня возвращаться туда, — жалуюсь я, открывая кран, чтобы ополоснуть посуду, прежде чем поставить ее в раковину.

— Винс злится? — предполагает она.

Я киваю, закатывая глаза. — Как будто из-за этого стоит злиться.

Вместо того чтобы согласиться со мной, она пожимает плечами. — У Матео нет репутации человека, который держит руки при себе.

Это немного оскорбительно, и я не могу не ответить немного коротко. — Ну, я верю. Я никогда не давала Винсу повода не доверять мне. Он не должен позволять Матео так с ним обращаться. Он делает это так легко. Все, что нужно сделать этому человеку, это улыбнуться мне, и Винс холодеет.

Все еще не принимая мою сторону, Шери качает головой. — Ты не знаешь Матео, Миа. Винс знает. Я понимаю, что ты думаешь, что это раздражает, но ты не та, кому он не доверяет.

— Похоже, так оно и есть. Для танго нужны двое, Шери.

Глядя на меня более серьезно, чем я ожидала, она отвечает: — Нет, это не так.

Я не понимаю эту логику и чувствую себя немного опустошенным внутри в отношении этого разговора — он бессмыслен и оскорбителен. Подача мужчине ужина — и даже не потому, что я этого хочу — не является законным основанием для кого-либо думать, что Матео… интересуется мной? Или что я даже была бы открыта для его внимания, если бы он его предложил. Конечно, с физической точки зрения он привлекательный мужчина, и его неконтролируемая сила… интересна. Но он слишком стар для меня, и он кузен Винса. И еще? У меня есть Винс.

Поскольку Шери не тот союзник, которого ожидала, я бросаю это и начинаю раскладывать еду по трем тарелкам. — У Матео есть какие-нибудь особые пожелания по основному блюду? — спрашиваю я с ноткой сарказма.

— Просто убедись, что у него есть пармезан, — говорит она, стоя ко мне спиной.

Глава девятнадцатая

Когда я вошла, Винс снимал с себя рубашку после ужина.

Мой первый инстинкт — выскочить из спальни, чтобы дать ему уединение, но, полагаю, это глупо. Мы занимаемся сексом, мы живем в одном пространстве — мы уже прошли это.

Я все равно тихонько прочищаю горло, просто чтобы он знал, что я здесь.

Он оглядывается через плечо ровно настолько, чтобы заметить меня, затем идет к шкафу и переставляет несколько вешалок, прежде чем остановиться на футболке.

— Нам стоит посмотреть фильм, — говорю я ему. — Я слишком объелась для попкорна, но думаю, что вечер кино может оказаться именно тем, что доктор прописал.

Его каменное молчание затягивается, давая понять, что он не собирается мне отвечать.

Я снимаю туфли, ногой отодвигая их к тумбочке. — Или мы можем заняться чем-нибудь другим, если хочешь.

— Ты можешь делать все, что хочешь, — наконец говорит он, стряхивая невидимые ворсинки с рукава. — Я иду к Джоуи.

Присев на край кровати, я на мгновение задумалась, прежде чем сказать: — Ты же знаешь, что я ничего плохого не сделала, да? Он сказал Шери, что хочет, чтобы я принесла ему еду. Я не могла сказать ему «нет».

Развернувшись на каблуках, он указал на меня и сказал:- Именно так.

Беспомощно пожав плечами, я говорю: — Вот из-за чего ты злишься? Из-за того, что у меня не было выбора, и я совершила эту глупость, которая никого не волнует? Это безумие. Это безумие, о котором стоит беспокоиться.

Моя логика не успокаивает его. — Дело не в ужине. Ты не такая наивная, Миа, перестань.

Нахмурившись, я отталкиваюсь от кровати и обхожу ее, чтобы оказаться ближе к нему. — Что, черт возьми, это должно значить?

— Я не все время здесь, — говорит он, приподнимая брови. — Как я могу знать, что происходит, когда меня здесь нет?

Мой рот открывается и закрывается четыре раза, но я, черт возьми, ошеломлена и ничего не могу сказать.

Наконец я вскидываю руки вверх. — Ты с ума сошел!

— Я реалист, — бормочет он. — Он встанет между нами, просто посмотри.

— Это так глупо, — заявляю я. — И даже если бы он захотел, что, я хочу повторить, безумие , он не сможет встать между нами, если мы ему не позволим. Точка. Это невозможно. Он не Бог , он не может заставить нас перестать заботиться друг о друге.

С горьким, понимающим кивком он говорит: — Нет?