Случайный свидетель

— Ну, я покажу тебе, как приготовить собственный соус для спагетти, и мы сделаем свою собственную пасту. Посмотрим, какая из них лучше.

— Это приятно, — говорю я ему, чувствуя себя легче, чем когда-либо за последнее время.

Взяв мою руку, он поднимает ее и оставляет легкий поцелуй на костяшках моих пальцев. — Хорошо. После ужина гостиная в нашем распоряжении — любой фильм, который ты захочешь. По крайней мере, любой фильм, который есть у Джоуи , который ты захочешь.

— Я уверена, что буду поражен выбором, — уверяю я его.

— Надеюсь, тебе нравится Джейсон Стэтхэм.

Фыркнув, я отвечаю: — А кому не нравится?

Через несколько минут, помыв и рассортировав ингредиенты, мы с Винсом приступаем к ужину.

— Я никогда раньше не готовила с парнем, — говорю я ему, измельчая чеснок.

— Странно, я тоже.

Я закатываю глаза. — Это потому, что в вашей семье готовят только женщины.

Подняв бровь, словно признавая свою неспособность это утверждать, он говорит: — Ну, это рецепт моей мамы, поэтому я знаю, что он хорош.

— Ты никогда не рассказывал мне о своей маме.

Его манера поведения немного тускнеет, и я чувствую, что он хочет отступить. К его чести, он этого не делает. — Как и большинство женщин Морелли, она попала в ловушку отношений с одним из нас, ублюдков, и не смогла выбраться.

— А, — бормочу я, кивая. — Как она умерла?

— Таблетки. Покончила с собой.

Я резко поднимаю голову. — О, Иисусе. Я не знала, извини.

Он вываливает в кастрюлю банку нарезанных кубиками помидоров. — Я всегда говорил себе, что не буду таким, как он. Поклялся. Я не хотел стать тем, кого ненавижу.

Я не уверена, говорит ли он о Матео или о его отце, но я действительно не хочу поднимать тему Матео, если он не говорит о нем, поэтому говорю: — Твой отец?

Он кивает. — Я бы никогда не позволил ему встретиться с тобой. Он мусор.

— Ну, тогда я уверена, что ты не такой, как он, — легко говорю я, поднимая разделочную доску и поднося ее к кастрюле, соскребая туда чеснок.

— Я был таким вчера вечером, — тихо заявляет он.

Положив разделочную доску и нож на стойку, я обнимаю его и сжимаю. — Нет.

— Да. Восемнадцать лет назад он сделал с Марией то же, что я с тобой, и каждый день, когда я вижу Шери, это напоминание о том, каким человеком не хочу быть.

Это меня ошеломляет. Матео посвятил меня в их отношения, но он, конечно, не дал понять, что они были не по обоюдному согласию. Я просто подумала, что у него был роман с горничной — типично.

— Твой отец и Мария не были…?

— Она его ненавидела, — утверждает Винс. — Он все равно хотел ее. Мужчины Морелли берут то, что хотят.

Я не знаю, что на это сказать. Не то чтобы я не видела доказательств именно этого с тех пор, как присоединилась к их долбаной семье.

— Я не хочу быть таким, Миа.

— Тогда не будь, — просто говорю я.

— Мне очень жаль за вчерашнюю ночь, — говорит он, встречаясь со мной взглядом.

— Я знаю. Все в порядке. Нам не нужно… Все кончено. Я прощаю тебя. У нас все в порядке. Я просто хочу, чтобы мы все оставили в прошлом. Не хочу зацикливаться.

— Что бы ни случилось, ничего подобного больше не повторится с тобой по моей вине.

Я поддерживающе улыбаюсь и киваю. — Я знаю.

— И ты была права в том, что сказала. Матео не сможет встать между нами, если мы ему этого не позволим. Я больше ему этого не позволю.

— Я тоже, — заявляю я.

Наклонившись, чтобы коснуться с моим лбом, Винс спрашивает: — Могу ли я поцеловать тебя?

Слегка улыбнувшись, я говорю ему: — Всегда.

Глава Двадцать Седьмая

Теперь, когда я вышла из комнаты Матео и вернулась в комнату Винса, стало легче держаться подальше от облака уныния. Я все еще постоянно думаю о возможных камерах, потому что в комнате Винса нет ни одной видимой , а значит, есть скрытые. Винс больше не прикасался ко мне, давая время на восстановление, но я думаю об этом, когда мы лежим в постели. Может ли Матео наблюдать? Думаю, меня это не должно так сильно волновать. Вуайеризм, по крайней мере, был бы менее навязчивым, чем то, что он уже сделал.

Между школой, пекарней и тем, что я прячусь в комнате Винса, мне не придется видеть Матео до среды вечером.

Мария приходит сказать мне, что Матео хочет видеть меня в своем кабинете перед ужином. Она приносит сумку для одежды, но я даже не открываю ее.

— А что, если я не пойду? — спрашиваю я. Не знаю, почему думаю, что она могла предвидеть его реакцию, но я очень, очень не хочу снова оказаться с ним наедине. Особенно сейчас, когда я понятия не имею о его психическом состоянии. Злится ли он из-за того, что его маленький план не сработал? Из-за того, что я снова с Винсом? Удвоит ли он свои попытки разлучить нас? Я знаю, что Винс борется за то, чтобы остаться со мной сейчас и не допустить Матео в наши отношения, но я не уверена, как мы выдержим реальность. Если Матео решит оставить меня в качестве игрушки, сможет ли Винс с этим справиться? Смогу ли я?

Мария осторожно покачала головой и сказала: — Матео нельзя отказывать.

— А что, если я это сделаю?

«Я думаю, ты можешь догадаться», — заявляет она. — Он не один. С ним Адриан.