Случайный свидетель

Мой рот все еще открыт, когда его снова находит мою шею, его рука движется между моих ног. Возбуждение пробуждается от прикосновения кончиков его пальцев, и я снова отталкиваю его, качая головой.

— Ты… ты…

— Мм хм, — подтверждает он, хватая меня за запястье и возвращаясь к шее.

— Но… но… они пытались дать мне номер полицейского участка. Они сказали, что смогут обеспечить мне безопасность, если я…

Его губы отрываются от моей шеи, и он приближается к моему уху, шепча грубым, шелковистым голосом: — Милая, если ты когда-нибудь предашь меня, сам Бог не сможет защитить тебя.

Облегчение должно бы литься через меня, но это лишь струйка. Я застряла в ужасе, потому что я помню, как сидела в той машине, желая поговорить.

— Но ты этого не сделала, так что ты этого не сделаешь, — продолжает он. — Я построил тебя, сломал тебя, отнял у тебя все… и ты не отвернулся от меня.

В моем животе застряла тошнотворная мысль. Я видела, как сейчас действует Матео, мной манипулировали по его замыслам, и теперь я задаюсь вопросом…

— Когда ты…? Я качаю головой, отстраняясь от поцелуев, которые он оставляет на моей шее. — Как давно ты…?

Я не знаю, как спросить, но он не заставляет меня. Матео отстраняется, чтобы посмотреть на меня, и хотя он не отстраняется, он прекращает приближаться ко мне.

— Миа, любой, у кого к голове приставлен пистолет, скажет тебе, что он не будет говорить. Это выживание, просто и ясно. Я хищник, ты добыча. Я вцепился зубами тебе в горло, ты пообещаешь мне все, что угодно, чтобы выбраться живой. Ты можешь даже думать, что имеешь это в виду. Но когда дело дойдет до сути, когда дело дойдет до сути, ты не узнаешь, пока это не произойдет. Винс хотел сохранить тебе жизнь. Он был занозой в заднице с самого начала, но я не собирался рисковать. Ты молода, хрупка; я никогда не думал, что ты выдержишь давление. Мне пришлось заманить тебя в ловушку. Мне пришлось отобрать у тебя все. Мне пришлось разрушить твою жизнь, предать тебя — мне пришлось заставить тебя презирать меня, заставить тебя хотеть увидеть меня за решеткой больше, чем ты чего-либо еще хотела.

— Ты сделал все это только для того, чтобы посмотреть, сможешь ли ты заставить меня говорить? Ты… изнасиловал меня , это было частью плана? Как средство для достижения гребаной цели ? Чтобы заставить меня ненавидеть тебя — на что я имела полное право! — чтобы… чтобы…?

— Да, — говорит он, не давая мне закончить начавшийся взрыв моего мозга. — И несмотря на всю мотивацию, ты не заговорила. Ты справилась. Поздравляю.

— Мне дадут чертову ленточку? — спрашиваю я, ошеломленный.

Он улыбается. — Лучше. Ты получаешь свободу.

Это выбивает из меня весь пыл. Кажется, я его неправильно расслышала — или как-то неправильно поняла. — Что?

— Я никогда не был самым доверчивым парнем в комнате, но… ты показала мне, что я могу доверять тебе и не говорить ничего против моей семьи. Тебе больше не нужно бояться, что Винс тебя бросит. Если он это сделает, ты можешь двигаться дальше по своей жизни, вдали от семьи Морелли. Или, если ты зацепилась, можешь позвонить мне, — говорит он, подмигивая.

— Винс… он был в этом? В воскресенье вечером…?

— Нет, — говорит Матео, и его улыбка исчезает. — Нет, это… Он делает паузу. — Я не ожидал, что он… Это был сюрприз. Я имею в виду, это, конечно, помогло, но нет, это был он.

— Так ты просто играл со мной ради этого? Это никогда не было правдой, это было… ты просто… манипулировал обстоятельствами, пока не нанес достаточно вреда, чтобы проверить меня?

Он берет несколько секунд, прежде чем ответить. — Ну, и да, и нет. Очевидно, это действительно произошло, но моей главной мотивацией было вот что. Я не думал, что тебе понравится изнасилование, но я думал, что убийство тебе понравится гораздо меньше. Принял решение.

Я больше не знаю, что чувствовать. В том, что он говорит, есть логика, но я не знаю, как переварить выводы. Я не знаю, как упорядочить все, что со мной произошло, или мои наблюдения о нем как о человеке. Он изводил меня и Винса, все во имя проверки какой-то теории — безусловно, надежной теории, но… ух ты.

Я даже не замечаю, что он поймал мою руку, пока он не прижимает ее к своему члену. Он твердый под мягкой тканью своих брюк, и хотя я затуманена от смущения, это чувствуется.

— Я могу придумать, как ты сможешь меня отблагодарить, — игриво говорит он, его губы касаются мочки моего уха, посылая дрожь удовольствия по всем моим нервным окончаниям.

— Матео…

— Не волнуйся, я могу лишить тебя выбора, — говорит он, притягивая меня к себе. — Я предпочитаю этого не делать. Признаюсь, я не ненавидел себя ни разу, когда трахал тебя, Миа, но мне бы хотелось почувствовать, как ты трахаешь меня, потому что хочешь этого, на самом деле зная, что внутри тебя мой член.

Я выдыхаю, зная, что мне нужно убраться от него подальше. Этот чертов грязный рот делает со мной то, чего не должен, и я не хочу его, я хочу Винса.

— Ты сказал, что это все игра. Игра окончена, — напоминаю я ему.