Случайный трофей Ренцо (СИ)

— Отдыхай, — сказал Айт. — Хочу, чтобы ты понимал: здесь многие желают смерти Тарину, и я в их числе. Даже если смерти твоими руками. Юттар мой племянник, пусть и троюродный, но я тоже Айлангьяри. С поражением Юттара наш род утратил многое. Но это не значит, что я буду как-то поддерживать тебя и желать тебе победы.

— Я понимаю, — кивнул Ренцо.

— На что ты надеешься? — спросил Айт. — Илойцу никогда не одолеть чистокровного джийнарца, тем более, обладающего силой, так, как Тарин.

На удачу… да нет, пожалуй. На свое умение драться — тем более, оно здесь не поможет. На то, что сила откроется вдруг…

— На свое упрямство, больше не на что.

Пойти до самого края и за край, не останавливаясь и не сомневаясь. Только так. Если и это не сработает, надеяться больше не на что.

Айт долго разглядывал его, оценивая.

— Я пришлю тебе врача, — сказал наконец. — Пусть осмотрит ногу.

Ведро воды — это не так уж много, да и хотелось оставить на завтра, вылить на себя перед поединком. Вряд ли ему принесут еще. А Тарин — огонь. Лис рассказывал, что Юттар буквально сгорел в этом огне, если б не Мэй — он бы умер. Конечно, ведро воды не поможет, но хоть немного лишнего времени ему даст.

Поэтому грязь и кровь с себя Ренцо аккуратно стер мокрой тряпкой, стараясь не лить слишком много.

Ногу пока лучше не трогать — если будет врач, то пусть лучше врач.

Поесть немного. Но не спешить. Последний раз он ел почти пять дней назад, и то только слегка позавтракал. А потом люди Тарина выследили его.

Хочется верить, что оружие ему вернут. И лучше, если это будет его оружие, привычное. Оружие, по большому счету, не поможет, но с ним он будет чувствовать себя увереннее.

Улегся на соломе, с наслаждением вытянувшись во весь рост. А то в клетке спина затекла. Да, боль в ноге тихо пульсировала, но к этому Ренцо уже привык, можно потерпеть.

Расслабиться… Поесть, наконец, и расслабиться — все то, о чем можно было только мечтать. И не думать, хоть немного, о завтрашнем дне.

А то страшно. Так, как не бывало страшно даже перед боем. Потому, что в бою ждет простая и понятная смерть, а здесь… Огонь. В том, что придется гореть, Ренцо не сомневался.

И все равно сделать то, зачем пришел…

— Эй, илоец!

Старуха разбудила его, он задремал. Седая сгорбленная джийнарка, беззубая, но золото в ее глазах горело ярко.

Ренцо сел на соломе, ожидая.

— Меня прислали лечить твою ногу, — сказала она, — хотя я не понимаю зачем. Завтра ты умрешь, здоровый или больной — какая разница. Только лишняя возня. Но они хотят, чтобы ты мог красиво выйти на поле, не хромая. Говорят, убивать врага, который не стоит на ногах — позор для эмира. По мне, так разницы никакой. Принимать вызов от таких, как ты, позор в любом случае. Но он сам виноват… Чего ты улыбаешься, илоец? Тебе смешно? Ты понимаешь джийнарский?

— Да, я понимаю, — сказал он.

— Понимаешь? Мне сказали… Я первый раз вижу, чтобы ваши знали наш язык, они слишком гордые, чтобы его учить. Илой ведь центр мира, и пусть дикие варвары сами учат илойский, если хотят жить.

— Пять лет войны, — сказал Ренцо, подворачивая штаны до колена, чтобы открыть лодыжку. — Если хочешь завоевать варваров, то стоит понимать о чем они говорят между собой. Иначе с улыбкой могут воткнуть нож в спину.

Старуха презрительно фыркнула.

— Нож в спину — это по вашей части, — сказала она. — Но хватит болтать. Давай, я посмотрю, что там у тебя.

Кряхтя, она села рядом. Цокнула языком.

Кровоподтек на ноге был даже не синим, а почти черным, и заметная опухоль.

Дотронулась пальцами, и Ренцо почувствовал легкое покалывание и тепло. Магия. Здесь многие это умеют, и золото в глазах старухи говорит само за себя.

— Хочешь сказать, ты дошел сюда сам? — недоверие в ее голосе.

— Опираясь на алебарду.

— Алебарду?

— Да. Ваш золоченый гвардеец был очень щедр.

— Ин-Айтран? Ты можешь встать? Встань, я хочу посмотреть. Вставай-вставай, это важно.

Пару секунд Ренцо колебался. Он сейчас не в том положении, чтобы спорить по мелочам.

Хорошо.

Сидя пододвинулся ближе к стене, опираясь на стену и на правую ногу кое-как поднялся.

— А на левую-то ногу можешь встать? Сделай шаг вперед.

— Может, и станцевать еще?

— Станцуй, — сказала старуха. — Тогда я, может быть, поверю, что у тебя есть шанс.

— Боюсь, мне плевать на твою веру, — сказал Ренцо. Но, стиснув зубы, шаг все-таки сделал. Один вперед и один назад. И плюхнулся обратно в солому, даже от пары шагов на спине выступил пот.

— Хорошо, — довольно сказала старуха.

Поймала его ступню своими костлявыми пальцами, надавила, и что-то хрустнуло. Ренцо дернулся, едва не заорал от боли. Но потом отпустило.

— Я помогу тебе, — сказала старуха. — Завтра ты будешь ходить. Не могу обещать, что боль уйдет совсем, но ходить ты будешь. И помогу даже больше. Мэй рассказывала, что ты можешь чувствовать ее, даже не видя? Это правда?

Мэй…

— Да, — сказал Ренцо. — Она ведь джийнарка…

Сколько раз он сам себе пытался это объяснить. Ее сила так действует на него?