Случайный турист

Но она не знает Париж. И совсем одна. У нее нет кредитки и, наверное, очень мало денег, которые она не сообразила поменять на франки. И вот теперь, беспомощная, без гроша в кармане, бродит по улицам, ни слова не зная на чужом языке.

Когда в номер постучали, Мэйкон так обрадовался, что сломя голову бросился к двери.

– Твоя комната больше. – Мюриэл прошла к окну. – Зато у меня вид лучше. Подумать только, мы в Париже! Шофер автобуса сказал, ожидается дождь, но мне все равно. Дождь ли, солнце, это Париж!

– Как ты узнала, каким автобусом ехать? – спросил Мэйкон.

– У меня твой путеводитель. – Мюриэл похлопала себя по карману. – Позавтракаем «У Билли»? Ты рекомендуешь это кафе.

– Нет. Я не могу. Тебе лучше уйти, Мюриэл.

– Ну ладно, – сказала она. И ушла.

Была у нее такая манера – загнать в угол, а потом вдруг отступить. Как в перетягивании каната, подумал Мэйкон, когда противник внезапно выпускает веревку. Ты этого никак не ожидаешь и шлепаешься на задницу. И чувствуешь ужасную опустошенность.

Он решил позвонить Саре. Дома еще только светало, но казалось важным услышать ее голос. Мэйкон снял трубку телефона, стоявшего на комоде. Мертвая тишина. Он постучал по рычагам. Начинается. Мэйкон запер номер и спустился в вестибюль.

В старинной телефонной будке, деревянной, очень изящной, имелось обитое красной кожей сиденье. Сгорбившись, Мэйкон слушал далекие гудки.

– Алло? – сказала Сара.

– Сара!

– Кто это?

– Мэйкон.

– Мэйкон? – Секунду она соображала. – Ты где? Что случилось?

– Ничего не случилось. Просто захотелось с тобой поговорить.

– Что? Который час?

– Я понимаю, еще очень рано, извини, что разбудил, но я хотел услышать твой голос.

– В трубке что-то трещит, – сказала Сара.

– У меня не трещит.

– Тебя плохо слышно.

– Звонок-то международный. Как там погода?

– Как там – кто?

– Погода! Солнечная?

– Не знаю. Жалюзи спущены. По-моему, еще не рассвело.

– Сегодня садом займешься?

– Чем?

– Садом!

– Пока еще не знаю. Зависит от погоды.

– Жаль, меня там нет. Помог бы тебе.

– Ты же терпеть не можешь копаться в саду!

– Да, но…

– Мэйкон, с тобой все хорошо?

– Да, прекрасно.

– Как прошел полет?

– А, полет, да как-то, сам не знаю, я так зачитался, что ничего не заметил.

– Зачитался? – Сара помолчала. – Наверное, у тебя синдром смены часовых поясов.

– Да, наверное.

Яичница-глазунья, яичница-болтунья, яйцо-пашот, омлет. На ходу Мэйкон делал пометки в путеводителе. К кафе «У Билли» не приближался. Удивительно, записал он, как французы внимательны к приготовлению своих блюд и насколько безалаберны в их подаче. В ресторанном окне жмурилась черная кошка. Она как будто злорадствовала – мол, я у себя дома, нечего тут.

В витринах, устланных мятым бархатом, массивные золотые цепи и часы не толще покерной фишки. Женщины одеты как для сцены: замысловатые прически, броский макияж, удивительного кроя брюки, которым нет дела до человеческой анатомии. Старухи в девчачьих оборках, белых колготках и туфлях-плетенках. Мэйкон спустился в метро и демонстративно бросил использованный билет в контейнер с маркировкой БУМАГА. Он уже собрался ожечь взглядом прочих пассажиров, бросавших билеты на пол, и тут ему показалось, что в толпе мелькнуло бледное лицо Мюриэл, но, видимо, он обознался.

К вечеру Мэйкон, совершенно обезножевший, вернулся в гостиницу и рухнул на кровать. Не прошло и двух минут, как к нему постучали. Мэйкон застонал, поднялся и открыл дверь. На пороге стояла Мюриэл с охапкой одежды.

– Смотри, чего я накупила! – Она протиснулась в номер, свалила обновки на кровать и одну за другой стала показывать блестящую черную накидку, бриджи, пышное красное вечернее платье в сеточку, расшитое разнокалиберными стекляшками, похожими на велосипедные отражатели.

– Ты рехнулась? – опешил Мэйкон. – Сколько же все это стоит?

– Пустяки! Ну, почти пустяки. Я нашла такое местечко! Дедушка всех распродаж! Прям целый город! За завтраком мне рассказала о нем одна француженка. Я похвалила ее шляпку, и она сказала, где ее купила. Туда я добралась подземкой, твоя книжка очень пригодилась. Чего там только нет! Даже инструменты и всякие штуковины, старые аккумуляторы, электрические пробки… Скажешь – слишком дорого, и тебе сразу скинут цену. Я приглядела кожаное пальто, умираю хочу такое, но не сторговалась, мужик просил за него тридцать пять франков.

– Куда дешевле-то? – изумился Мэйкон. – Тридцать пять франков – это около четырех долларов.

– Правда? А я думала, франк равен доллару.

– Да нет же.

– Ну тогда я все получила, считай, задаром. Пожалуй, завтра опять туда сгоняю.

– А как ты повезешь такую кучу вещей?

– Что-нибудь придумаю. Давай я отнесу их к себе и мы пойдем поужинаем.

Мэйкон напрягся.

– Нет, я не могу.

– Да что такого-то? Я твоя соотечественница. Мы случайно встретились в Париже. Нельзя вместе перекусить, что ли?

В ее изложении все выглядело очень просто.

Они пошли в «Бургер Кинг» на Елисейских Полях. Та к и так Мэйкон собирался проверить эту закусочную. Взяли два воппера.