Случайный турист

Она затолкала пленку в мусорную корзину, а Мэйкон потянул за парусиновый ремень, превращавший диван в кровать. Знакомая шершавость ремня напомнила о жилье Мюриэл, о ночевках Клэр в доме сестры, перед глазами возникли ее спутанные волосы, золотистые и блестящие.

– Наверное, надо постелить простыни, коль уж мы его разложили, – сказала Сара.

Из шкафа в прихожей она достала стопку постельного белья. Потом они с Мэйконом встали по торцам дивана, встряхнули и опустили простыню на матрас. Сара ее заправила, Мэйкон помогал, но был не так сноровист. На Сариных костяшках он заметил въевшуюся глиняную пыль. На фоне белой перкали ее маленькие смуглые руки выглядели привлекательно.

– Давай испытаем новое ложе, – сказал Мэйкон.

Сара разворачивала вторую простыню. Сперва она не поняла и переспросила:

– Как – испытаем?

Но не противилась, когда он забрал простыню из ее рук и через голову стянул с нее джемпер.

В постели с Сарой было уютно и спокойно. За все эти годы Мэйкон так хорошо изведал ее тело, что не всегда мог отличить ее ощущения от собственных. Но разве не грустно, что они ни капли не опасались чьего-нибудь случайного вторжения? Они были совершенно одни. Мэйкон уткнулся лицом в ее теплую, пахнущую пылью шею и подумал, чувствует ли Сара ужасную пустоту их дома? Но так и не спросил об этом.

Пока Сара принимала душ, он побрился. Нынче они собирались в гости к Бобу и Сью Карни. Когда Мэйкон вышел из ванной, перед зеркалом Сара надевала маленькие золотые клипсы. (Из всех знакомых ему женщин только у нее уши не были проколоты.) Картина в духе Ренуара, подумал Мэйкон: женщина в сорочке чуть наклонила голову и вскинула полные смуглые руки.

– В гости мне идти совсем не хочется, – сказала Сара.

– Мне тоже. – Мэйкон открыл шкаф.

– Куда как лучше дома поваляться с книжкой.

Мэйкон снял рубашку с плечиков.

– Мэйкон.

– М-м?

– Ты даже не спросил, спала ли я с кем-нибудь, пока мы были врозь.

Мэйкон замер, одна рука в рукаве.

– Тебе не интересно?

– Нет. – Мэйкон надел рубашку и застегнул манжеты.

– Я думала, ты гадаешь.

– Нет, не гадаю.

– Твоя беда в том, Мэйкон…

Удивительно, злость вспыхнула мгновенно.

– Сара, не начинай, – сказал он. – Вот в этом вся паршивость совместной жизни, ей-богу. «Твоя беда в том, Мэйкон…» и «Я знаю тебя лучше, чем ты сам…»

– Твоя беда в том, – спокойно продолжила Сара, – что ты считаешь, будто все должны быть вещью в себе. Ты не веришь в открытость. Не веришь в обмен чувствами.

– Уж это точно. – Мэйкон застегнул пуговицы на планке.

– Знаешь, на что ты похож? На телеграмму, которую Харпо Маркс послал братьям. Сообщения нет. Харпо.

Мэйкон усмехнулся.

– По-твоему, это смешно?

– А разве нет?

– Нисколько! Это грустно! Это бесит! Осатанеть можно: открываешь дверь, расписываешься за телеграмму, вскрываешь и узнаешь, что сообщения нет!

С перекладины на дверце Мэйкон снял галстук.

– К твоему сведению, за все это время я ни с кем не переспала.

Казалось, Сара заявляет о победе в конкурсе. Мэйкон как будто не услышал.

Боб и Сью позвали только соседей – чету Бидуэлл и незнакомую Мэйкону молодую пару, с которой он в основном и общался, ибо она не связывала с прошлым. На вопрос о детях он ответил, что детей у него нет.

– А у вас? – поинтересовался Мэйкон.

– Нету, – сказал Брэд Фредерик.

Жена его застряла на полпути между девочкой и женщиной. Жесткое темно-синее платье и огромные белые туфли создавали впечатление, что дочка нарядилась в мамины вещи. Брэд и сам еще был мальчишкой. Когда все вышли во двор понаблюдать за приготовлением барбекю, он нашел в кустах фрисби и кинул его маленькой Далиле Карни. Белая рубашка его вылезла из брюк. Мэйкона огрело мыслью о Доминике Сэддлере. Вспомнилось, как после дедовой смерти Мэйкон чуть не плакал при виде всякого старика. Господи, еще немного – и он будет горевать по всему человечеству!

– Бросай мне! – крикнул он Далиле и, отставив херес, изготовился поймать фрисби. Вскоре в игре участвовали все, кроме жены Брэда, которая совсем недалеко ушла от детства и боялась в него возвращаться, чтоб не завязнуть там навеки.

За ужином Сью Карни усадила Мэйкона подле себя. Накрыла ладонью его руку и сказала, как это замечательно, что он и Сара во всем разобрались.

– Да, спасибо, – ответил Мэйкон. – Салат просто великолепный, Сью.

– У всех бывают взлеты и падения, – сказала Сью. На секунду Мэйкон подумал, она имеет в виду салаты, которые не всегда ей удаются. – Если честно, бывали времена, когда я сомневалась, что мы с Бобом уживемся. Казалось, мы держимся из последних сил, вы меня понимаете? Я говорила: «Привет, милый, как прошел день?» – но в душе себя чувствовала матерью погибшего героя.

Мэйкон вертел стакан, гадая, что он пропустил в ее логике.

– Я была точно женщина, у которой кто-то погиб на фронте, и теперь ей надо во весь голос поддерживать эту войну, а иначе придется признать, что потеря ее бессмысленна.

– Хм…

– Но это лишь мимолетное настроение.

– Да, конечно, – сказал Мэйкон.