Случайный турист

– Я должна отправить новую порцию, но сперва надо купить конверты девять на двенадцать. У нас остались только десять на тринадцать. Ужасно, когда что-то не по размеру. Очень некрасиво.

– Угу. – На секунду Джулиан задержал на ней взгляд.

– Не будем тебя отрывать от дел, Роза, – сказал Мэйкон.

– Пустяки! – Она улыбнулась Джулиану, вскинула пакеты повыше и вышла из комнаты. Чарлз забрал у Джулиана пакет и побрел следом за ней.

– Мэйкон Лири и его кризис конвертов девять на двенадцать, – провозгласил Джулиан, вновь усаживаясь в кресло.

– Ну хватит уже, а? – сказал Мэйкон.

– Извини. – Джулиан вроде как удивился.

Помолчали.

– Нет, правда, Мэйкон, я понятия не имел. В смысле, если б ты хоть намекнул, что у тебя происходит…

Он опять задрыгал ногой. Казалось, без постоянных подколок ему неуютно. После смерти Итана он долго избегал Мэйкона; прислал несуразно огромный букет, но с тех пор имя мальчика никогда не упоминал.

– Слушай, – наконец проговорил Джулиан, – если тебе нужен еще, скажем, месяц…

– Чепуха, – отмахнулся Мэйкон. – Подумаешь, жена ушла – другую найдем, верно? Ха-ха. Ладно, давай-ка ты глянешь, что уже готово.

– Ну смотри сам.

– И тогда останется только заключение, – через плечо бросил Мэйкон, пробираясь в столовую, где на буфете стопкой лежали отпечатанные главы. – А это пара пустяков. В основном я перекатаю старый вариант.

Он вернулся в гостиную, отдал рукопись Джулиану и опять сел на диван. Издатель начал читать. В прихожей оглушительно залаял Эдвард, встречая Портера.

– Уродина! – донесся голос брата. – Ты знаешь, сколько я тебя искал?

Надрывался телефон, никто не брал трубку. Джулиан посмотрел на Мэйкона, вскинул брови, но ничего не сказал.

Они познакомились лет двенадцать назад, когда Мэйкон еще работал на пробочной фабрике, но уже приглядывал себе иное занятие. Он возомнил, что мог бы работать в газете. Правда, не было специального образования, даже каких-нибудь журналистских курсов. И тогда он пошел единственно возможным путем: на правах внештатного автора отправил заметку в местный еженедельник. Темой стала вашингтонская ярмарка ремесел. Добраться туда непросто, писал он, ибо шоссе так пустынно, что вам начинает казаться, будто вы заблудились, и вас охватывает тоска. Но вот вы добрались на место, и стало еще хуже. Улицы там совсем не похожи на наши, они какие-то косые. Далее он оценивал еду, купленную в уличном киоске; она не понравилась непривычными специями: нечто желтое и холодное, этакое, я бы сказал, заморское, а посему на другой стороне улицы он купил хот-дог у лоточника, который даже не участвовал в ярмарке. Вот хот-дог я смело рекомендую, писал он, хотя он заставил меня слегка взгрустнуть, поскольку моя жена Сара использует тот же соус чили, и едва я его учуял, как тотчас затосковал по дому. Еще он лестно отозвался о лоскутных одеялах: одно с узором в виде звездной россыпи напомнило ему одеяло в бабушкиной спальне. Он советовал читателям уехать с ярмарки не позже половины четвертого: ведь на обратном пути вы минуете лексингтонский рынок и непременно захотите купить крабов, покуда он не закрылся.

Заметку опубликовали под шапкой ИНСТРУКТАЖ ПО ПРЕЛЕСТЯМ ЯРМАРКИ РЕМЕСЕЛ, а ниже дали подзаголовок: или Я Просто Жутко Исстрадался по Дому. Лишь увидев второе название, Мэйкон понял тон своего очерка. И почувствовал себя дураком.

Но Джулиан Эдж счел материал превосходным и позвонил автору:

– Статейка о хот-догах в «Страж-птице» ваша?

– Ну да.

– Ха!

– Не вижу ничего смешного, – сухо сказал Мэйкон.

– Никто и не смеется. Отличная работа. У меня к вам предложение.

Они встретились в закусочной «Старая бухта», куда дед с бабкой водили детей отмечать дни рождения.

– Рекомендую крабовый суп, – сказал Мэйкон. – Он ни капли не изменился с тех пор, как мне стукнуло девять.