Слуга Божий

Напомним, что в Средние века духовно-рыцарские ордена возникли как решение сложного мировоззренческого парадокса. Первые христиане сражались исключительно в «духовной брани», «духовным мечом» (в конце концов, ничего другого им не оставалось из-за того положения, которое они занимали в обществе). Но уже святой Бенедикт Нурсийский в 543 году называл монастырскую жизнь «духовной ратной службой», а монахов — «Христовым воинством». Христианское монашество представлялось основателю западноевропейского монашества в виде военного отряда.

(Напомним, что в тот период и Христос — по аналогии с земными верховными правителями — представлялся в образе воина. Как видим, Пекара этот образ лишь логическим образом развил…)

Так вот, по мере того как Церковь обретала реальную власть, она неизбежно оказывалась перед вызовом, который ей бросала сама жизнь. Варварские народы, войны, бунты — всё это требовало соответствующей реакции. И неизбежно произошла переоценка ценностей, в том числе богословы вынуждены были пересмотреть свое отношение к войне. В итоге появилось понятие так называемой «священной войны». Позже его разрабатывал святой Августин, мнение которого по данному вопросу охотно цитировали теологи. Он утверждал, что война — это не только следствие греха, но и средство от греха: дескать, те, кто справедливо воюет, устанавливают мир и карают грешников (войну развязавших или же просто нарушивших справедливость и стабильный порядок).

Когда эти умонастроения прижились в обществе, следующим, вполне логичным шагом было возникновение духовно-рыцарских орденов, самые известные из которых — тамплиеры и госпитальеры. Члены духовно-рыцарских орденов имели право пользоваться не только духовными, но и вполне материальными мечами, более того, обучались этому и, собственно, для этого их ордена и предназначались.

Что же до инквизиции, то, конечно, у Пекары она отличается от земной. Не углубляясь в детали и тонкости, скажем лишь, что само существование инквизиции в Польше — не выдумка автора. Действительно в Польше инквизиция была, хоть и просуществовала недолго.

Внутрицерковная иерархия у Пекары выстроена довольно любопытным образом. Как мы увидим во втором томе, сами инквизиторы резко противопоставляют себя другим церковникам, и Маддердину даже придется вступить в противостояние с одним из таких вот самодеятельных (но вполне наделенных властью) охотников за еретиками.

Святой Официум — организация, члены которой вынуждены спасать заблудшие души весьма суровыми методами, а кроме того, сражаться с демонами, ведьмами, призраками… Если разнообразные тамплиеры с иоаннитами были воинствующими монахами и противостояли силам вполне земным, то коллеги Маддердина — это воинствующие монахи-спецназовцы. У них свой устав и свой неписаный кодекс чести.

Но даже лучшие из инквизиторов — как увидим это в следующих томах — не настолько бесчеловечны, как кажутся…

5

На первый взгляд может показаться парадоксальным, что книги о суровом инквизиторе Маддердине были изданы в такой католической стране, как Польша, — но парадокс это иллюзорный. Ведь там, где вопросы веры действительно волнуют и цепляют за живое, неизбежно будут возникать дискуссии на эти темы.

«Слуга Божий» и особенно его продолжения — это бескомпромиссное рассуждение о природе веры, о пределах человечности и о роли религии в нашей жизни. Книги о Маддердине написаны строго в каноне (не католическом — жанровом): здесь вам и могущественный главный герой, и придуманный мир, и приключения с ведьмами, колдунами, заклинаниями… Но всякий раз главная проблема, с которой сталкивается Маддердин, — это проблема, связанная с верой и религией. Проблема нравственная или же моральная.

Конан-варвар, вихрем несущийся по подземельям очередного колдовского замка, — персонаж для современного читателя довольно умозрительный. Его проблемы либо понятны каждому (влюблен в красотку, мстит за убитого друга), либо надуманны (ненавидит колдунов, спасается от гигантского слепого нетопыря). И в этом, кстати, один из справедливых упреков, которые бросают фэнтези критики: зачастую это произведения о проблемах воображаемых.

Феномен книг о Маддердине заключается в том, что поступки главного героя могут вызывать у нас неприятие, отвращение, возмущение, но они неизбежно апеллируют к нашим морально-этическим императивам. Попросту говоря, мы соразмеряем наше представление о добре и зле с представлениями главного героя.

И вдруг обнаруживаем, что наши жизненные ценности входят в противоречие с теми, которые обозначены как церковные заповеди Мордимерова мира…

Пекара сознательно и планомерно ломает стереотипы. Это происходит на всех уровнях: сюжетном, морально-этическом, символическом…