Слуга Божий

Граф Родимонд был корпулентным лысеющим мужчиной лет сорока с блеклыми глазами навыкате. Принял нас одетым в кожаный испятнанный фартук, а на пальцах его я заметил желтые следы от кислот. Кабинет, в который мы вошли, был одной из лучших алхимических лабораторий, что мне приходилось видеть. На столах стояли большие горелки, реторты, котелки и змеевики. На полках теснились сотни банок и бутылочек из керамики, глины и темного стекла. Из алькова сбоку доносился запах зелий, и я увидел там сотни сушащихся растений. Кроме того, конечно, как и в любой другой уважающей себя алхимической лаборатории, полно здесь было предметов странных и никому не нужных: препарированная голова крокодила, рог гиппопотамуса, сушеный нетопырь с распростертыми крыльями и ощеренными клыками, когтистая медвежья лапа и два человеческих скелета, один большой, другой маленький, и к тому же без черепа. На деревянных полках вдоль стены стояло несколько десятков оправленных в кожу книжек.

Граф кружил подле столов и как раз снимал щипцами с горелки тигель, из которого валил дьявольски вонючий и душный дым. Скорее всего, субстанция в тигле была с примесью серы, поскольку отчетливо ощущался выразительный запах.

— Нет времени, нет времени… — повернулся он в мою сторону. — Ронс, кто это еще, во имя Бога Отца?

— Я уже говорил, господин граф. Это инквизитор из Хеза.

— Мордимер Маддердин к вашим услугам, господин граф, — склонил я голову, а де Родимонд кинул на меня быстрый взгляд:

— А я просил об инквизиторе, Ронс?

— Нет, господин граф.

— Так скажи ему, чтобы уезжал.

Махнул рукой и повернулся к тиглям.

— С вашего позволения, господин граф, — сказал я вежливо, поскольку не хотел, чтобы меня сбили с мысли.

Лейтенант Ронс хотел было потянуть меня за рукав, но я так глянул на него, что Ронс отдернул руку. Глаза его потемнели.

— Что? — де Родимонд не скрывал нетерпения.

— Готов поспорить, господин граф захочет поговорить со мной, а не с официальной делегацией от епископа Хез-хезрона, которая прибудет сюда расследовать практики языческих культов.

Он вздрогнул, поставил тигель и отложил щипцы. Кашлянул.

— Языческих культов? — фыркнул, но я видел, что он обеспокоен, поскольку всякий знал: приезд официальной комиссии Инквизиториума не приводит ни к чему хорошему.

— Мы видели трупы, — сказал я. — Жестоко убитых обитателей одного из сел. Лейтенант привез их в замок господина графа.

— Бандиты, — буркнул де Родимонд. — Здесь всюду полно этой голоты. Его Преосвященству стоило бы прислать судового урядника, а не инквизитора.

Тяжело рухнул в обитое выцветшим дамастом кресло.

— Принеси вина, Ронс, — приказал. — И три кубка.

— Это не бандиты, господин граф, — сказал я, не сомневаясь, что и сам об этом знает. — Бандиты не жрут мясо жертв, не глумятся над трупами и не отказываются от добычи. А в этом селе никто не грабил дома, с тел не сняли ни сапог, ни одежду, ни украшения.

Глянул на меня исподлобья.

— Может, так, а может, и нет, — сказал он. — Бандиты — это бандиты, и неизвестно, что им взбредет в голову.

— Бандиты, господин граф, обычно ведут себя вполне рационально. Поскольку живут с добычи. И не убивают только из радости убийства. По крайней мере, не таким образом. Или вы, господин граф, можете себе представить разбойников, пожирающих трупы? Зачем бы им это делать?

— Трупы обгрызли звери, — прогремел он, и я не знал, зачем он врет, если и сам не верит в свои слова.

— Да простит меня господин граф, но я в состоянии распознать следы человеческих зубов и отличить их от звериных, — ответил вежливо. — Был бы я также чрезмерно счастлив, если бы господин граф объяснил мне, как это случилось, что солдаты господина графа появились в селе уже через несколько часов после резни. Несмотря на то, что от замка до села день дороги.

Лейтенант Ронс должен был слышать эти слова, поскольку как раз входил с подносом, на котором стояли серебряный кувшинчик и три широких кубка. Однако я видел, что рука его даже не дрогнула.

— Налей, — приказал ему де Родимонд. — Вы хотите меня допросить, инквизитор? — Встал с кресла. — Меня, графа де Родимонда?! Осмелитесь ли вы подвергать сомнению мои слова?

— Я ищу истину, ваша милость, — ответил я вежливо.

— Это имперское пограничье, инквизитор, и не находится в твоей юрисдикции.

— А вы, ваша милость, предпочитаете объясняться с епископским посольством, которое прибудет из Хеза, или все же думаете, что стоит поговорить со мной?

— Угрожаешь мне? — Я видел, что он в бешенстве. Но вместе с тем в глазах его читался страх.

— Никогда бы не осмелился, господин граф, угрожать представителю столь знатного рода. Я желаю лишь сообщить господину графу о том, какой представляется мне ситуация.

— Знатного рода? — фыркнул. — Как мило! Готов спорить, что ты не слыхал ранее о графах де Родимондах, верно?

— С покорностью и сожалением признаю, что мои знания касательно великих аристократических родов крайне малы, — склонил я голову.