Читаем Слуга Божий полностью

Слуга Божий

– Это Ангел! – проверещал Поммель, не поднимая головы от пола. – Это Ангел! Сжалься надо мною, милостивый господин!

– С тобой мне не о чем говорить, – буркнул стоявший рядом со мной человек, и я внезапно понял, что рот Поммеля пропадает. Через миг на его лице между носом и подбородком нельзя было различить ничего, кроме ровной кожи.

– Ты и вправду Ангел? – спросил я, отступая на шаг и поглядывая на Поммеля, который отчаянно ощупывал лицо в поисках рта – и глаза его едва не вылезали от удивления.

– Я не простой Ангел, Мордимер, – ответил он. – Я твой Ангел-Хранитель. Я свет, которым ты разгонишь тьму, я капля воды, которая падет на твои жаждущие уста, я дыхание ветра среди жара пустыни, я слово надежды там, где забыли слово «надежда». – Внезапно он вырос до потолка. Я прикрыл глаза, когда блеск поразил мои глаза. – Я – Слуга Божий, Молот Ведьм и Меч. Проведу тебя меж Ловцами Душ и дарую жизнь среди Черной Смерти. Желаешь ли меня обнять, Морди-мер?

– Нет, – сказал я, зная, что через миг гнев его падет на мою голову.

Я знал, что передо мной стоит демон, ибо такой человек, как я, не заслужил Ангела-Хранителя. Он пытался меня соблазнить, ввести во грех гордыни, обмануть…

– А ведь не ошиблись в тебе. – Голос его загремел, словно бронзовый колокол. – Ты именно тот, кого я искал. Подойди, мое дитя. Теперь обниму тебя с истинной любовью. Уже не сгоришь в моем огне…

Он даже не стал ждать моего позволения. Его огромные, сияющие белизной крылья прикрыли меня, словно одеяло из горячего снега. Милые мои, Мордимер Маддердин не дурак и знает, что снег не может быть горячим, ибо в руце человеческой превращается в воду. Ну и что до этого, если крылья Ангела казались созданными именно из раскаленных снежных полотнищ. Не делалось мне горячо, однако наполняли они жаром мои сердце, разум и душу.

Было это чувство пугающее и удивительное, несущее полную боли сладость. Я закрыл глаза и, видимо, порядком простоял в странном трансе, прежде чем снова их открыл. Рядом со мной никого не было. Ни человека в черном балахоне, ни Ангела с крыльями, сотканными из раскаленного снега. Лишь на полу осталось белое перо, но и оно через миг зашипело, а затем исчезло, оставив только выжженный след на дереве.

Я повернулся к Поммелю, чтобы взглянуть, что с ним происходит. Он уже отыскал рот, сидел в углу комнаты с онемевшим от испуга лицом и водил пальцами по губам. Взглянул в мою сторону.

– Уезжай отсюда как можно быстрее, Мордимер, – сказал, и в голосе его звучали страх и злость. А может, также нотка зависти? – Забирай все эти деньги – и уезжай. Я дам тебе письмо к епископу, только оставь нас в покое.

– Сделаю, как просишь, Хайнрих, – кивнул я. – Желаю тебе счастья – и спасибо за все.

Он глянул на меня несколько более осмысленным взглядом. Вздохнул и встал с пола. Тяжело оперся о кресло. Пальцами левой руки провел по губам, словно проверяя, на месте ли.

– Я тоже желаю тебе счастья, Мордимер. Правда. Несмотря ни на что. – И я услышал искренность в его голосе. – Но не будет его ни тебе, ни тем, кто по неосторожности окажется на твоем пути…

– Почему же? – ужаснулся я.

Он не ответил, но лишь перевел взгляд на выжженный в дереве след от ангельского пера. Потом взглянул на меня.

– Беда простым созданиям, когда окажутся они меж остриями умелых рубак, – процитировал.

– Риттер, – узнал я машинально.

– Да, Хайнц Риттер. И разве он не гениален?

Я подошел к столу, взял пухлый кошель с гонораром, полученным от Клингбайля.

– Он прекрасен, – согласился. – И моя жизнь также будет прекрасной. Когда-нибудь…

Хайнрих взглянул на меня, и теперь на его лице читалось сочувствие.

– Навряд ли, – сказал он. – Пусть бы даже ты и жаждал этого изо всех сил. Будешь как пожар, Мордимер: сожжешь все, к чему приблизишься.

Я кивнул, но не потому, что соглашался, лишь в знак того, что понял его слова.

– До свидания, Хайнрих. – Я открыл дверь.

– Прощай, – ответил он.