Слуга Божий

— Приветствую, господа, — сказал я, приглаживая ещё мокрые волосы. — Что вас привело в такую рань?

— М-мой бра-а… — начал бургомистр.

— Надеюсь, у вас были веские причины, чтобы заключить под стражу уважаемого гражданина нашего города, магистр инквизитор, — тихо сказал пробощ.

В этот раз его глаза были опущены, он смотрел в стол и говорил со смирением. И он был прав. В конце концов, передние зубы он уже потерял.

— Доктор Гунд едет вместе со мной в Хез-хезрон, где будет подвергнут полному дознанию…

Бургомистр глухо охнул и осел на стул.

— К вашему сведению скажу лишь одно: он обвиняется в практиковании чёрной магии, обладании запрещёнными книгами, тройном убийстве и ереси. Ты, пробощ, тоже приготовься в дорогу. Ты должен предстать через тридцать дней, начиная с сегодня, перед Его Преосвященством епископом. Будешь подвергнут допросу, имеющему цель выяснить, как могло случиться, что под твоим носом практиковал колдун. А ты. — Я подошёл к нему так близко, что мог дотронуться до него. — Обвинил невиновную женщину.

Он отшатнулся на шаг и сбил стул.

— Я-я н-не знал, — он стал заикаться, — живым Богом, господин инквизитор…

— Тише! — приказал я. — Ты ещё ни в чём не обвинён.

— Бургомистр, — сказал я после паузы. — Вот отчёт о расходах, которые должна покрыть городская казна.

Я подал ему лист бумаги, который ещё вчерашней ночью заботливо заполнил цифрами.

Бургомистр равнодушно взял документ, но когда на него посмотрел, побледнел.

— Эт-то н-невоз-змож…

— Возможно, возможно, — сказал я. — Всё согласно закону и традиции. Мне также понадобятся три вьючных лошади. Только никаких там хромых, измождённых кляч, договорились?

— До-до…

— Вот и ладненько. Распоряжением Святой Службы тебе нельзя покидать Томдальц, — добавил я. — Нарушение этого распоряжения приравнивается к признанию в соучастии в преступлениях колдуна.

Если это возможно, то он побледнел ещё больше.

— Это всё, — сказал я. — Выплата и кони должны быть готовы к завтрашнему утру. С рассветом мы выезжаем.

— Это огромная сумма, магистр инквизитор, — вновь тихо произнёс пробощ.

— У вас есть право обжаловать моё решение у Его Преосвященства епископа, — сказал я равнодушным тоном. — Ты, пробощ, явишься туда через месяц, поэтому у тебя будет возможность обсудить этот вопрос.

Я вышел из корчмы, раздумывая, посетит ли пробощ парафии святого Себастьяна в Томдальце наш прекрасный Хез-хезрон. Если он этого не сделает, на тридцатый день епископ выпишет ордер на его арест, который будет разослан во все отделы Святой Службы, в храмы, монастыри и по всем участкам Разбойной Стражи[82].Мир станет очень маленьким для чернобородого служки, да и разговор, если до него дойдёт, сразу примет неприятный оборот.

Я послал Второго, чтобы они вместе с Смертухом запаковали все книги доктора Гунда. В принципе, я должен был это сделать сам, но что-то меня удержало от вторичного посещения его дома. Память о молитве была ещё слишком свежа и слишком сильна. Впрочем, я мог доверять ребятам. Книги не были тем, что их могло заинтересовать, хотя все они умели читать и даже немного писать. Конечно, я мог себе представить, что кому-то из них взбредёт в голову забрать ценный том с целью продажи его на чёрном рынке. Я мог себе также представить, что камень с неба упадёт мне прямо в карман. Ребята прекрасно знали, где кончаются шутки с добрым Мордимером, и где начинается работа, за плохое исполнение которой этот самый добрый Мордимер, глазом не моргнув, послал бы их на костёр.

Меня ждал ещё один визит. Честно говоря, не совсем обязательный. Но я хотел увидеть, как справилась на свободе Лоретта. И, кроме того, я считал, что мы должны на прощание сказать друг другу несколько последних слов.

***

Дверь дома Лоретты была уже целой и следует признать, она быстро обернулась с этой проблемой. Местный плотник, наверное, содрал с неё сколько влезло, хотя может уже наградой было то, что он одним из первых смог поговорить с женщиной, которую едва не сожгли на костре? В любом случае, несомненно, у него будет, о чём поболтать в корчме.

Я вежливо постучал и спокойно ждал ответа. Я услышал в передней быстрые шаги, а потом беспокойный голос.

— Кто там?

— Мордимер Маддердин, — ответил я, а поскольку не был уверен, запомнила ли она моё имя, добавил, — инквизитор.

Возможно, я выбрал не лучшее пояснение, ибо лишь услышал, как она быстро и резко втянула воздух в лёгкие. Но потом открыла дверь. На этот раз она была с собранными в высокий узел волосами и бледной, как труп.

— Вы пришли за мной, инквизитор? — спросила она.

— Можно войти?

Она отступила от порога, а потом старательно закрыла за мной дверь.

— Прошу в комнату… там не… — прервала она, — но вы сами видели.

— Ага, видел. — Я вошёл внутрь и заметил, что она уже успела частично убрать беспорядок, оставленный людьми бургомистра и любящими соседями.

— Хотите меня сжечь? — Она прислонилась спиной к стене, и я видел, как она кусает губы.