Слуга Божий

Но в тот момент, когда я произносил эти слова, сам начал задумываться. Фактом было то, что Смертух и близнецы исчезли из города. Конечно, я ещё не исчерпал всех возможностей, точнее ни одной. Я не пошёл к бургграфу и не спросил, а не упрятал ли он их намедни за какие-нибудь прегрешения? Будь у них деньги, наверняка сидели бы в борделе, причём, до тех пор, пока у них не закончилась бы наличность. Но у них не было денег, а был заказ, который они подрядились выполнить. Я не думал, что они решили надутьХильгферарфа. Это было не в их стиле. Пёс не гадит там, где ест, — говорила старая пословица, а они слишком хорошо представляли, сколько можно заработать в Хез-хезроне. И как быстро здесь потерять репутацию. А репутация была всем, чем мы владели.

Однако вылазка в Гомолло ради спасения Смертуха и близнецов не казалась мне особо заманчивой. Видите ли, мы не друзья по гроб жизни, делящие последний кусок хлеба ивспоминающие у камина, да с горячим пивом[141],случаи взаимопомощи. Конечно, нам сподручно вместе браться за некоторые поручения, и мы сыгранная команда. Сыгранная, потому что парни знают, кого слушать. Но на этот раз они взялись за дела, которые были выше их сил. И им придётся за это заплатить. Понятно, что картина «Смертух и близнецы в подземельях Гомолло» не будила во мне радости, но я не видел причин, чтобы рисковать ради них репутацией, лицензией, а тем более жизнью. Я был уверен, что кардинал не поколебался бы развлечься в своих казематах с инквизитором и счёл бы это милым развлечением после трудов праведных. Но глядя с другой стороны, я всё же понимал, что мне будет трудно собрать подобную группу. В конце концов, не за все заказы я мог браться в одиночку. Мордимер Маддердин был для думанья, приёма заказов и торга за гонорар, зато трудно найти кого-то, кто лучше Смертуха владел бы саблей, а зловещие способности близнецов удивляли даже моего Ангела-хранителя. Кроме того, мы были знакомы так давно, что временами могли понимать друг друга без слов. Так что я потёр подбородок, ибо оказался, как это красиво говорится, перед дилеммой. Хильгферарф явно решил помочь мне в её разрешении.

И оставалось ещё одно. Мысль, которая не давала мне покоя, с тех пор, как я узнал о девственницах с юга. Я точно помнил слова Герсарда, епископа Хез-хезрона: «Новая секта, основанная и руководимая человеком, называющим себя апостолом Сатаны. Будто бы, это какой-то священник, занимающийся чёрной магией. Я слышал, они отправляют ритуалы с жертвоприношением девственниц и новорожденных, или что-то там ещё…». Неужто я таким образом наткнулся на разыскиваемую епископом секту? Дьявол из Гомолло прекрасно подходил на роль еретика, и жертвоприношение девственниц было как раз в его стиле. И когда обдумывал эту проблему, я почувствовал ледяную дрожь, бегущую от загривка до самой поясницы. Мне стало дурно, и я из последних сил удержался на ногах. Я явственно чувствовал присутствие моего Ангела-хранителя. Он был здесь и давал мне знак. Давал мне знак того, что я на верном пути. По крайней мере, я надеялся, что именно такова была истина, ибо неисповедимы пути помыслов и деяний Ангелов.

— Могу вложить ещё немного денег, — осторожным тоном сказал Хильгферарф. — Будет нехорошо, если должники решат, что надуть меня на пять тысяч крон им сойдёт с рук. В конце концов, если по правде, самое ценное для всех нас — это репутация.

Вообще-то, должники — драгоценный товар и не следует допускать его порчи. Разве что являешься горячим человеком либо есть желание проучить других жаждущих лёгкой наживы. Знавал я некогда одного ростовщика, который своим несостоятельным должникам приказывал отрубать пальцы, начиная с самого маленького на левой руке. Вы даже не представляете, сколь сильно отрубание пальца увеличивает в человеке способности к зарабатыванию и возврату долгов.

— Ну, не знаю, — сказал я столь же осторожным тоном, как он, — всё это дело воняет на много миль. А я от этой вони хотел бы находиться как можно дальше.

Он покивал головой, а я старался овладеть ледяной дрожью, которая раздирала мой хребёт на части.

— В принципе, вы правы, — сказал он вежливо, — но, как уже говорил, я настроен схватить Бульсани. Предлагаю вам три тысячи крон, если вы принесёте сюда мне прелата в мешке, или тысячу крон, если вы решите, что это невыполнимо. Но тогда в мешке хочу получить голову Бульсани.