Слуга государев

— Занимайте очередь, господа…дворец будет маленьким! Уединившись в нише возле окна, Герцог Орлеанский и Де Гиш продолжали внимательно следить за происходящим. Задуманный план начал осуществляться. Оставалось лишь поставить точку. Герцок окликнул проходящего мимо Ла Буша и пригласил знаком присоединиться к их компании.

— Де Брезе сегодня блещет остроумием! — сказал он подошедшему де Ла Бушу.

Де Гиш, подхватил графа под руку:

— Да-да! По поводу женских украшений!

Герцог Орлеанский многозначительно посматривая на Де Брезе беседующим с де Монтеррас, нарочно растягивая каждое слово, изрек:

— Шутка удалась, а счет-то остался неоплаченным! Ла Бушоглянулся к де Брезе и усмехнулся:

— Вы предлагаете мне дуэль?

Де Гиш уловил хитрую гримасу Герцога и, поняв, что она является руководством к действию, бросил, подливая масло в огонь:

— Друг мой, уверяю, спуская такого рода остроты, вы скоро обрастете коростой! Да, и потом, чем вы рискуете, имея таких секундантов?

В ту же секунду раздался громкий возглас церемониймейстера:

— Его Величество король Франции Людовик XIV!

Гости встали и почтительно расступились, застыв в глубоком поклоне. Людовик XIV шел не спеша, время от времени кивком головы приветствуя своих подданных. Граф Ла Бушпридвинулся к Де Брезе и, склоняясь в почтительном поклоне, прошептал:

— Черт бы вас побрал, Де Брезе! Надеюсь, вы умеете играть и в другие игры, кроме карт?

Молодой франт покосился на ля Буша:

— Если вы ищете учителя по играм, я готов, но урок будет платным!

Тот утвердительно кивнул:

— Я проиграл лишь золото. Шпага осталась при мне! Завтра, в полдень в люксембургском саду!

Де Брезе оглянулся на мадмуазель де Монтеррас. На ее лице все еще оставался румянец, выдававший недавнее волнение. Когда с ней поравнялся король, от него не скрылось то необычное состояние, в котором пребывала раскрасневшиеся фрейлина:

— Мадмуазель! Вы сегодня так обворожительны! И что вогнало вас в такую краску? У вас такой вид, словно вы загнали лань на охоте!

Де Монтеррас склонилась в реверансе еще ниже:

— Быть подле Вашего Величества столь трепетно для меня, что поневоле приводит в смущение!

— О мадмуазель! Я слишком хорошо знаю женщин, чтобы верить их на слово! — усмехнулся король и обернулся к своему секретарю:

— Что скажете, Филипп?

— Думаю, Ваше Величество, скорее азарт игры склонил мадмуазель к этому состоянию! — почтительно ответил тот, но герцог Орлеанский загадочно усмехнувшись, подытожил:

— Хотя, кто знает, чужая душа — потемки! А внешность бывает обманчива!

Король внимательно посмотрел на племянника и снова обратился к де Монтеррас:

— Слышали, мадмуазель? На счет внешности! Мой племянник прав. Хотя в этой игре это скорее плюс, чем минус! Филипп, пригласите мадмуазель за наш стол!

И не удостаивая более никого вниманием, он направился к одному из карточных столов. Будто по команде гости рассыпались по салону. На другом конце Версаля было почти пусто. Мадам де Ментенон, испытывая унизительное чувство от пренебрежения к своей персоне со стороны Людовика, едва сдерживала свой гнев. Как никто другой она знала, что значит это охлаждение. К тому же сплетни о королевской благосклонности к молоденькой фрейлине достигли и ее спальни. Но она не подозревала сколь далеко шли планы племянника короля. Подозвав де Гиша, герцог задумчиво произнес:

— Кажется, я знаю, как проучить этого наглеца.

— И как же? — Де Гиш заранее потирал руки от предвкушения удовольствия.

— Напишем два любовных письма: от нашего героя к мадмуазель и наоборот. Готов поспорить, они встретятся. А когда тропинка будет протоптана, мы подскажем королю, где и когда занять место в первом ряду.

— Погодите, а как же дуэль?

— Дуэль, — герцог Орлеанский многозначительно поднял палец, — дуэль штука шумная, мой друг, и в этой истории — это самое главное! Аминь!

Глава четвертая

Ранее утро в Версале, окруженном застывшим пейзажем регулярного парка, выдалось тихим и ясным. Холодный пробирающий воздух, деревья, не смевшие шелохнуться, и начинающее синеть небо наполняли первые часы зарождающегося дня чистотой и умиротворением. Прозрачное утро отличалось от бурной версальской ночи, как роскошная кокотка от прекрасной, но застенчивой камеристки. Погасли канделябры, факелы, жирандоли, и только солнце, тронув макушки парковых деревьев оранжевым светом, подчеркивало силуэт здания. Природа оберегала сон короля Людовика, отправившегося в свои покои из-за карточного стола лишь в пять утра. Гости, пришедшие накануне выглядели заспанными и слегка помятыми, как это обычно бывает после шумной вечеринки.

Шарль направлялся к своей карете, когда детский голос окликнул его по имени:

— Шевалье де Брезе! Вам письмо!

Он обернулся и увидел арапчонка, протягивающего аккуратно сложенный листок.

Де Брезе неторопливо взял послание… Аромат духов, исходящий от бумаги, заинтриговал его. Он отошел в сторону и развернул записку. Она состояла всего из двух строк:

Жду вас сегодня, преданный друг.

Шарлотта де Монтеррас