Слуга государя

— Как, знает? — ещё сильнее растерялся отец, — Кто об этом всем рассказал? И ты что, виделась сегодня с ним?

— Конечно, виделась, — рассерженно прошипела девушка, — И сам женишок слух и пустил через друзей своих!

— Странно… — удивлённо пробормотал Князев, позабыв про чай, — Мы же договаривались пока не распространяться об этом. Я думал, Антон Семёнович умеет держать слово, а оказывается…

— Какой ещё Антон Семёнович? — насторожилась девушка.

— Так Хмельницкий, коллега мой, — объяснил было отец, и тут же спохватился сам, — Так ты же и сама уже знаешь! Чего спрашиваешь?

— Какой ещё Хмельницкий!? Я про Чарторыйского тебе говорю! — вспылила Мира.

— Так! Не желаю больше ничего слышать об этом твоём Чарторыйском! — рявкнул в трубку отец, — Наслышан я уже о вашем близком общении! Именно поэтому я сегодня и договорился о твоей свадьбе, пока ты совсем от рук не отбилась! Может хоть выйдя замуж, всякими глупостями перестанешь заниматься. В любом случае, это уже будет не моей головной болью, а твоего мужа!

— Па-а-ап, так этот Хмельницкий же старик уже! Я не хочу за него! — осознала вдруг девушка весь ужас ситуации. «Мерзкий» Дима уже вовсе не казался ей таким уж мерзким…

— Какой он тебе старик! Ему и сорока ещё нет. Тридцать восемь всего. А про твои желания я вообще не спрашиваю. Ещё не хватало того, чтобы ты за этого Чарторыйского замуж вышла. Идиот и хам, вот он кто! — рыкнул Князев в телефон, напугав проходившую мимо официантку так, что она чуть поднос не уронила.

— Нет, ну с последним-то я и не спорю, — растерянно пробормотала Мира в трубку, — Но всё же…

— Всё! Закрыли тему. Мне некогда! — бросил отец в трубку и отключился.

— Ну и дела… — ошеломлённо выдохнула девушка, и, под присмотром служащего, медленно положила телефон в ячейку хранилища, где должна была храниться подобная техника при нахождении во дворце.

Глава 10

Уговорить Монаха на подмену особого труда не составило. Я привёл ему всё те же аргументы о том, что мне пора знакомиться со своими новыми обязанностями, налаживать контакты с коллегами, — тут я кивнул на молча стоявшего рядом со мной парня, которого, как оказалось, звали Алексеем, ну и, мол, неплохо было бы посмотреть на реакцию на меня Сухого, то есть, Олега Петровича Казанцева. Сухим его прозвали из-за того, что он всем своим видом напоминал какое-то сухое, высохшее дерево. Высокий, худой, но не тощий, скорее жилистый, с лицом, покрытым целой сеткой глубоких морщин. Ну, и в общении он был крайне скуп на эмоции. Вдруг я вообще ему не понравлюсь? Тогда может и закроется вопрос о моём повышении. Если же я пойду к нему уже после повышения и накосячу, то обратно меня разжаловать уже сложнее будет.

Монах молча меня выслушал, кивнул на последнем моём доводе, и сказал, что такое моё рвение весьма похвально, и это действительно будет очень разумно, проверить меня.

— Микрюков, покажешь ему всё и объяснишь, — глянул он на Лёху и кивнул ему на меня, — Если он завтра что-то сделает не так, то вопросы у меня будут к тебе, а не к нему. Понял?

— Да, Сергей Юрьевич, понял. Сделаю! — с трудом скрывая радость, тут же отозвался тот. Сергей Юрьевич? — не понял было я, но тут же до меня дошло, что так звали Монаха. Я уже до того привык к этому прозвищу, что с трудом воспринял его имя с отчеством.

— А ты, — строго глянул Монах на меня, — Если завтра проштрафишься, о повышении можешь надолго забыть. Ясно?

— Да, — односложно ответил я, вовсе не впечатлённый этой угрозой. Как-то пофиг мне было на это повышение. Если дело завтра выгорит, то, надеюсь, я вырвусь из этого ада. А если не выгорит, то, скорее всего, меня просто уволят. Что, в целом-то, тоже не сильно меня пугало. Если отец будет докапываться до этого, то всегда можно сослаться, что это новость о болезни матери на меня так повлияла. Мол, все мысли только об этом. Думаю, он поймёт и простит.

— Ну тогда идите отсюда. Чего замерли? — выпроводил он нас из своего кабинета.

— Так что? Пойдём, я тогда тебе все расскажу? — еле скрывая радость, тут же предложил Лёха, как только мы вышли.

— Покажешь. Обязательно покажешь. Но не сейчас. Деньги-то гони, — проворчал я.

— Что? А, да. Конечно. Вот, держи, — протянул он мне две пятирублёвые бумажки, — Но зачем тебе так срочно? И почему не сейчас?

— Да мне нужно до аптеки сбегать, лекарств кое-каких купить, — с деланно безразличным видом отмахнулся я, — Через полчаса вернусь, тогда и покажешь всё. А пока покурить можешь.

— Тоже верно, — довольно хлопнул он меня по плечу, — Тогда давай, беги. Через полчаса встречаемся во дворе. Эх, жаль нам тут телефонами пользоваться нельзя. Как же с ними проще было бы.

— Это да, — со вздохом согласился я с ним. По соображениям безопасности, прислуге во дворце сотовыми телефонами было пользоваться запрещено, как и фотоаппаратами, и прочей звуко- и видео- записывающей и передающей техникой. Планшетами и ноутбуками также пользоваться было нельзя, выходить в интернет можно было только с компьютеров из наших комнат, на которых, я так понял, была установлена целая куча защитных и контролирующих программ.