Слуга (СИ)

– Да. Мы познакомились на втором курсе обучения и почти сразу стали самыми близкими друзьями. Недавно Гэн мне и рассказал, почему я не видел Островов. Ведь обычные люди не могут попасть на них. Говоря простым языком: они существуют только для бетавров. Гэн уже побывал на них, и видел, во что они превратились.

Рай не стал спрашивать, во что. Он догадывался.

– И про то, что ни одного бетавра больше нет, я тоже узнал от Гэна. Верить людям я не привык, несмотря на то что жил среди них семьдесят лет. Они хором утверждали, что раз боги не отзываются, значит, они ушли навсегда. Я же упорно считал, что им просто надоело возиться с людьми, или они пришли к соглашению, чтобы прекратить войну: оставить людей в полном покое. Таким образом я мог ещё надеяться, что бетавры существуют.

– Сколько тебе лет, Ридель Расс? – тихо спросил Рай.

Тот усмехнулся.

– Что, думаешь, я сейчас тысячами тебя огорошу? Не поверишь: когда началась война, я и Гэн едва перешли на шестой курс. Нам было по двадцать лет. Сам понимаешь, сколько это для бетавров. Всё остальное время я жил почти человеком, не знаю, могу ли считать эти годы полноценными, но если считать со дня рождения – мне ровно сто десять.

Напрасно Расс считал, что Рая можно огорошить только тысячами. Сотни вполне хватило.

– Можно сказать… две полных человеческих жизни, – заметил он. И слегка уязвлённо добавил. – Неужели быть человеком оказалось настолько… унизительно?

– Мгм… – Расс кивнул, потом вроде бы опомнился. – Рай, не обижайся. Мы бетавры, в конце концов. Нет смысла закрывать глаза на то, что мы состоим из другого вещества, спокойно играем вещами, которые вас убивают. Можем выдерживать скорости, которые вам не снились, брать в руки молнии, дышать водой и прогуливаться по дну Щели. Ведь даже сейчас я стараюсь сдерживаться, чтобы не навредить случайно вам и этому городу.

– То есть ты своим дыханием можешь разрушить дома? – уточнил Рай.

– Могу, например, пробежаться по улице, а следующий за мной вихрь сметёт всё, что встретит, – кивнул бетавр. – Если не сдерживаться. Дома у нас всё состоит из иного вещества, сочетающегося с нами, чтобы мы не рушили его одним прикосновением. А мир людей – крайне хрупок, как яичная скорлупа. Сложно относиться серьёзно к тем, кто может умереть от твоего дыхания, – Расс посмотрел на Мастера. – Но, Рай: я был на стороне ваших защитников. И против вашего уничтожения.

– Я догадался, – кивнул Рай.

– Я убивал людей, да. Правда, уже в облике Телуны, – признался Расс. – Даже не расценивал убийство людей как преступление. Это было примерно как… как прибить камнем крысу, грызущую тебе ногу. Ну, или знаешь, как дети разрезают лягушек, чтобы изучить внутренности. Знаю, звучит дико, но… я какое-то время тоже так думал о людях. Несмотря на то что жил среди них и был почти что равным по силе. Так, мне казалось, даже интересней. Потом поумнел, привык быть человеком, узнал, что такое раны. Втянулся. Но всё равно относился ко всему скептически и с насмешкой – чем вы могли меня удивить? Ни один Маг или Мастер не увидел на мне заклятия.

– И завры не видели?

– Нет. Хотя им я рассказал, и они пытались. Но не смогли. Я жил на Пляжах двадцать лет, а потом ушёл. И всё это время скитался по Эльтану, стараясь, чтобы меня не запоминали, и не оставаясь в одном месте надолго. Пытался найти друзей – но не мог. Я ведь внутри всё равно бетавр, пусть хоть в кого меня преврати! Извини, но мне порой кажется, что вся ваша жизнь – игра, и мне лишь нужно принимать в ней участие и не отклоняться от роли.

Рай хотел спросить про Зиманди, но не решился. Сказал:

– Так зачем же тебе охранять Княжество Эрдез? Тоже – играешь?

– Я, к сожалению, не могу сейчас работать на своё родное общество – общество бетавров, – горько усмехнулся Расс. – Буду работать на вас. Постараюсь стать нормальным богом… хотя пока не знаю чего.

– А богом чего ты был?

– Рай, говорю же, двадцать лет! Какой бог?! Я ещё даже обучение не окончил, даже самую обыкновенную стандартную Школу! Мне ведь после неё ещё учиться надо было на архитектора, чтобы творить, возводить здания, башни и маяки… понимаешь? Я мальчик был, глупый маленький мальчик! Даже из переходного возраста толком не вышел…

– Так что же: у вас Школа – это не единственное учебное заведение? – полюбопытствовал Мастер.

– Вовсе нет. Школа – это для всех, вне зависимости от специализации. Десять лет надо было учиться. И уж потом каждый – если хочет совершенствоваться – поступал в Университет. Я, наверное, пошёл бы в архитектурный.

– На каком, говоришь, ты был курсе, когда началась война? – уточнил Рай.

– На шестом.

Мужчина покивал. Оценил тогдашнюю боеспособность маленького бетавра. Не место ему было на войне, и не время терять всё: и родителей, и друзей, и дом…

– Но как тебе удалось сбежать? Ведь, как я понял, бои шли до конца, и не жалели даже детей. А ты…