Слуга (СИ)

– Про войну, – Гэн уселся напротив Анди, на точно таком же камне, который, должно быть, только что создал. – Я девяносто лет не видел Расса, с тех пор как мы расстались. Нас отправили в разные города. Так уж получилось… – парень вздохнул. – У нас на побережье не было таких жутких боёв, как в центре. Наверное, хуже стало уже после моего исчезновения… но я всё равно помню. Как бетавры умирали. Как убивали моих друзей, и даже моих врагов. Они падали, прямо как люди, сражённые стрелой – на землю, нелепо раскинув руки, ничего больше не чувствуя. И начинали медленно превращаться в пепел. В тёмно-серый, каким сейчас покрыты все Северные Острова. И это зрелище… оно пугало некоторых так, что они останавливались и не могли отвести взгляда, и тогда… тоже погибали.

– Все боялись умирать, потому что вы бессмертные, да? – спросила Анди. Она бы не решилась говорить, просто Гэн замолчал, и ей показалось, что он словно бы просит её вставить какое-нибудь слово.

– Бетавры тоже умирают… по-своему, – ответил Гэн. – Мы уходим. Примерно как если бы человек сказал себе: "Довольно, я пожил на свете и готов его оставить" – и тотчас оказывался в Небесном Царстве. Мы знали, что там, куда уходят бетавры, хорошо – иногда даже видели своих предков… оттуда. И они отвечали на вопросы, или показывали картины. Так что смерти никто из нас никогда не боялся.

Анди поменяла положение головы – склонила к левому плечу.

– Боялись гибели. Ведь если бетавра убить – совсем, то есть заставить уйти против его воли – он… наверное, это как вы боитесь попасть во Мрак. Это просто как… исчезнуть. Это ведь хуже всего – отказаться от вечности…

– Мы никогда не знали вечности… – тихо сказала Анди, обхватила руками колени и уткнулась в них подбородком. Посмотрела на чёрную воронку за спиной Гэна.

– Нет, – не согласился бетавр. – Вы ведь стремитесь в Небесное Царство. Зачем? Разве вам кто-то говорил о нём? Тебе, например? Ну вот. А вы стремитесь, потому что верите: душа в нём, не обременённая телом и житейскими заботами, обретает бессмертие. Может, не так явно, но в глубине души ты ведь тоже думаешь так, да?

– А сколько лет вы живёте… на этой планете? – спросила Анди. – С самого первого бетавра?

– Всего две тысячи тридцать девять. Полных, – ответил Гэн. – Я знаю, что в других мирах бетавры живут гораздо дольше.

Анди притихла, как будто на плечи ей упала тяжесть всех этих лет.

– Тогда я думал, – продолжил Гэн, – что погибнуть – это хуже всего. А потом встретился в бою со Слугой.

Девушка всмотрелась в лицо бетавра. Он глядел куда-то вниз, на камень, на котором она сидела. В тёмных глазах словно плясали тени – как будто картинки тех, давно ушедших времён.

– Та битва была самой отчаянной в моей жизни. Наши силы были равны, и исход было не предугадать, но… может, я и одержал бы верх, если бы не амулет. Слуга создал его, наверное, очень давно, для того чтобы вытягивать из нас волшебную силу. До конца. А что случится с бетавром, если лишить его магии? Он становится человеком… таким, как ты, – Гэн посмотрел на Анди. Нет, глаза обычные, это просто показалось, что в них горят огоньки. Но всё равно… взгляд не сравнить с человеческим. Несложно догадаться, что он помнит столетия. – Я думал, что погиб. Помню, была темнота, и больше ничего. А потом – много песка и волны. Я лежал на берегу ваших Пляжей. Не знаю, как я туда попал, но уйти не мог.

– А там, на Пляжах, были завры, да?

– Были, – вздохнул Гэн. – Только я оказался не там, где они жили, а чуть дальше. До посёлков нужно было идти и идти. А я… я не мог перемещаться в пространстве. Не мог пить солнечный свет как живительную силу. Я не мог даже узнать, что творится на моём острове. Это знаешь… как будто ты потеряла ноги, руки, нос, уши, рот и один глаз, а второй затянуло плёнкой. Сможешь ты радоваться жизни?

Анди ничего не ответила.

– Я пошёл по берегу, надеясь добраться до живых существ. Двигался вперёд, не останавливаясь на сон, ничего не ел и не пил – просто шёл. Вот тогда-то я и понял, что не человеком я стал, а кем-то гораздо хуже – бессмертным человеком. То есть сотни, тысячи лет быть в этом тщедушном теле, бессмысленном и бесполезном, вынужденно жить там, где не хочешь – такова была моя доля…

Гэн опять замолчал. Анди пошевелилась.

– То есть ты презирал людей?

– Почему презирал? Вот ты презираешь птиц?

Девушка недоуменно помотала головой.

– А жучков, которые едят листья на фруктовых деревьях?

– Ну… может быть.

– Люди для нас всегда были примерно как эти жучки. Безобидные, неопасные и совершенно ненужные. Впрочем, нет: некоторые интересовались вами как развивающейся цивилизацией. Новым народом. Собрали самых заинтересованных в Лигу Богов. Бетавры из этой Лиги придумывали себе занятие и приходили в мир, чтобы учить людей.

– То есть вы просто играли? – тихо спросила девушка.

– Называли это "работой", – возразил Гэн. – Они все честно отвечали за своё дело и отзывались на молитвы. Нет, я не был богом, – он увидел вопросительный взгляд девушки и помотал головой. – И Расс не был…

Анди зачем-то обернулась, будто Расс подслушивал за её спиной.