Слуга тьмы

Найдана напряглась в ожидании, но не сдвинулась с места. Она до сих пор видела Радомира будто сквозь пелену, зрение еще не совсем восстановилось, но огромные белые клыки, так явно выделяющиеся на черной морде, были прекрасно ей видны. Не таким она его представляла, когда разговаривала с ним через забор. Не чудовищем.

– Покажи мне свою руку, – велел он, присев перед ней на корточки.

Найдана не шелохнулась. Тогда Радомир сам взял ее руку, обмотанную заговоренной нитью, и принялся рассматривать. Найдана тоже опустила взгляд к руке и впервые увидела, что сотворил с ней обряд Зугархи. Это было страшно. Никогда прежде Найдана не видела ничего подобного. Рука ссохлась и потемнела, а нить так сильно въелась в тело, что уже казалась его частью. Лишь на двух пальцах остались синюшные ногти, остальные отвалились, а когда – Найдана даже не заметила. Должно быть, когда она карабкалась по лестнице, выбираясь из избушки Зугархи. А может быть, и раньше. Сморщенная, покрытая синевато-коричневыми разводами и пятнами кожа потрескалась и, местами отстав от плоти, свисала клочьями, открывая белесую кость. Но рука по-прежнему была живая. Найдана даже шевельнула пальцами, чтобы убедиться в этом, потому что в голове не укладывалось, как ТАКОЕ может быть живым.

Радомир рассматривал ее холодную руку, осторожно держа в своих. Он прикасался к ней без тени брезгливости, будто каждый день видел подобное. Найдана обратила внимание, что руки у него были обычными, вполне человеческими. И вдруг она заметила ярко-красную нить у него на запястье. Та никак не увязывалась с его мрачным обликом, выделяясь и бросаясь в глаза. Найдана чуть прищурилась, пытаясь разглядеть. Бусы! Ее бусы! Вся их беседа через забор, включая договор о замужестве, вдруг всплыла в памяти. Ее бросило в жар, щеки запылали от страха и невесть откуда взявшегося стыда.

«Это не может быть он…» – в панике думала Найдана.

А Радомир все так же невозмутимо рассматривал ее руку, склонив черную лохматую голову. Потом он попытался развязать узел, но на то и есть заклинание самой могущественной из ведьм, чтоб никто не мог его нарушить. Тогда Радомир достал нож и попытался подцепить нить.

– Потерпи, – сказал он, и не успела Найдана, занятая своими думами, осознать его слова, быстрым движением перерезал нить, конечно же, ранив при этом девушку.

Боли она не почувствовала. Слишком изболелась рука до этого, и никакая новая боль уже не усиливала страдания, а лишь продляла их.

Из раны вытекла густая, почти черная кровь, а нить тут же снова срослась воедино, будто и не была перерезана.

Найдана старалась не смотреть в страшное лицо Радомира, терпеливо ожидая его решения. А он медлил.

– Можно попробовать один способ, – наконец произнес он, – но это будет больно. И я не знаю, поможет ли это…

– Что?

– Огонь. Он очищает. Можно сжечь нить. Но вдруг это будет напрасно? Только измучаешься. Я не знаю, подвластно ли это заклинание огню.

Найдана какое-то время медлила в раздумьях, а потом сказала решительно:

– Начинай!

Радомир склонился над изуродованной рукой и принялся что-то шептать. Найдана не слышала слов, лишь чувствовала его горячее дыхание.

– Черную магию можно погасить только черной магией, – сказал он слова, которые Найдана уже где-то слышала, хоть не могла вспомнить где. Радомир уверенным движением взял нож и провел лезвием по своей ладони. Найдана знала, что будет дальше. Она и сама однажды прибегла к этому заклинанию.

Кровь тут же набежала в ладонь Радомира. А дальше он повел обряд совсем не так, как ожидала по старой памяти Найдана, он не дул на ладонь, пытаясь захватить как можно больше площади магическим голубым огнем. Окуная палец в кровь, Радомир осторожно намазал лишь те места на руке Найданы, где была нить, затем прошептал заветные слова и подул уже на руку Найданы. Тут же вспыхнуло яркое голубое пламя и обдало Найдану жаром. Она даже закрыла лицо второй рукой и отвернулась. Огонь только внешне казался холодным из-за своего необычного голубого цвета, на самом деле он обжигал не меньше, чем обычный, в очаге.

– Ты потерпи. Это непростое пламя. Оно магическое, должно помочь, – пытался подбодрить ее Радомир. Найдана промолчала, потому что закусила губу от боли, чтоб не кричать. Но ей ужасно хотелось ответить, что знает она это пламя и заклинание знает, чтоб он не считал себя умнее ее. Впрочем, сейчас это было не важно.

Пламя остервенело выгрызало заговоренную нить из ее плоти, не разбирая, где та самая нить, а где живое тело. Боль была невыносимой. Найдана и предположить не могла, что бывает такая боль. Но она не кричала, а лишь время от времени задерживала дыхание, представляя, что вместе с ним сдерживает и боль, хотя это мало помогало. Однако даже сквозь эту отупляющую боль Найдана заметила, что огонь не расползся по всей руке. Его словно что-то контролировало и направляло лишь в те места, где была нить.

– Кажется, получилось, – спустя какое-то время сказал Радомир.