Слуга Жнеца

Она не закончила. Со стороны холма раздался хлопок и недовольный гул. Прижав уши, словно какие-нибудь эльфы низкого ранга, обе бросились вперед сквозь траву и кустарник. Старались не шуметь, но время от времени слишком тонкая ветка предательски хрустела.

Когда хлопок раздался ближе, Каонэль резко свернула, утаскивая за собой высокородную. Та охнула от неожиданности, а серая остановилась перед широким стволом и указала вверх.

– Если он идет по запаху, то так его потеряет, – сказала она.

– Что ты имеешь ввиду? – не поняла Генэль, косясь назад, где уже слышно шуршание травы и веток.

Серая раздраженно зашипела, сгибая колени.

– На дерево лезь, говорю. Так он потеряет воздушный след. Я сама хорошо разбираюсь в запахах и знаю, как можно его потерять.

Глаза солнечной округлились, руки сложились на груди, она проговорила, задрав подбородок:

– Ни за что! Лезть на дерево недостойно высокородной эльфийки.

Каонэль схватила ее за локоть и резко проговорила прямо в лицо:

– Лезь немедленно! Иначе умрешь!

Белоухая скривила нос, но все же, согнула колени, через секунду обе эльфийки взлетели на ветку, затем выше и выше. Пока не оказались на самом верху, откуда открывается вид на кудрявые кроны. В свете месяца они выглядят таинственно и зловеще.

– Не дыши, – шепнула Каонэль и указала вниз.

Эльфийки опустили головы. Далеко внизу в темноте из кустов выплыла высокая фигура в шляпе и мантии, за ней тянется след темно-синего свечения, от которого листва покрывается налетом, а в воздухе растекается запах гари.

– Догнал, – одними губами пролепетала Каонэль. – Не отстает ни как. Даже войско его не остановило.

Генэль нахмурилась и так же беззвучно ответила:

– Трудно поверить, что он столько воинов перебил.

– Может кто-то выжил, – заметила серая.

– Лучше бы нет.

– Почему?

– Потому, – начала пояснять высокородная, став неожиданно рассудительной, – что они послали отряд убить меня. А если прибудут в Цитадель вслед за нами и обнаружат обеих невредимыми, решат, это мы разделались с отрядом. Нажалуются Главе. Сама говоришь, ему только повод дай.

Каонэль сдвинула брови, на идеальном лбе появилась крохотная морщинка, едва заметная, но совершенно не уместная для эльфийского лица.

Генэль добавила едва слышно, кивая вниз:

– Можно все на этого свалить.

Каонэль прищурилась, стараясь прикрыть свечение глаз.

– В одном ты права, – прошептала она. – Трудно поверить, что две хрупкие эльфийки разделались с целым отрядом. А вот это существо могло. Но там погибли люди. Жалко их.

– Просто люди… – шепнула высокородная.

Каонэль покачала головой.

– Не просто. А живые люди, которые ехали помочь. Хотя и не совсем понимали, что это значит.

Незнакомец внизу сделал несколько шагов и застыл прямо под деревом. Эльфийки тоже замерли, боясь шевельнуть даже ухом, а когда фигура резко повернулась влево, Генэль вздрогнула. Нога со скользнула, и кусочек коры, как в замедленном действии, полетел вниз.

Солнечная перевела на Каонэль обреченный взгляд. Глаза круглые, как у совы, уши вытянулись, словно собираются проткнуть небесную твердь.

Она вцепилась в ветку и снова опустила голову, наблюдая, как черное пятнышко опускается вниз, медленно, словно перо. Губы побледнели и пролепетали:

– Я не нарочно…

Но Каонэль осталась неподвижной, поза напряженная, как у пантеры, готовящейся к прыжку.

Когда кусочек опустился на плечо чужака, тот плавно повернул голову. Затем двумя пальцами снял с плеча кору и поднес к лицу. Несколько секунд разглядывал, а когда поднял голову, свет месяца отразился в глазах, как в зеркалах.

Он уставился на эльфиек, в ужасе застывших на верхушке древа.

– Нам конец, – прошептала Генэль. – Он не отстанет. Никогда. Мы сегодня погибнем, серая. Подготовься встретить смерть достойно и как подобает настоящему эльфу. Хоть ты и не высокородная, но проявила…

– Я не собираюсь умирать, – процедила Каонэль. – И тебе не дам.

Фигура под деревом выжидательно наблюдала, как эльфийки с перепуганными лицами таращатся сверху и нервно переговариваются. Потом приблизилась к стволу, длинные пальцы прикоснулись к коре, та затрещала, вверх поползли темно-синие полосы, похожие на разозленных змей.

Каонэль замахнулась мечом и прокричала в отчаянии:

– Давай! Иди сюда! Попробуй удержаться здесь, на тонких ветках!

Чужак наклонил голову и с любопытством палача продолжает наблюдать, как из-под его пальцев расползаются темные полосы и тянутся к вершине.

– Мне нет надобности, – проговорил он. – Вы сами спуститесь, о бесценные души.

Генэль заморгала часто-часто, словно надеется с помощью ресниц взлететь, потом спросила с надеждой:

– Он не полезет на дерево?

Эльфийки видели, как незнакомец приложил вторую ладонь, пуская по стволу все новые щупальца, но подниматься не торопится и поглядывает с нетерпением, будто и правда не может забраться.

Каонэль проговорила, быстро крутя головой в поисках спасения:

– Не полезет. Почти уверенна, что не полезет. Иначе уже был бы тут.

– Тогда чего хочет?

В этот момент ствол затрещал, дерево качнулось и стало плавно крениться на бок. Незнакомец внизу довольно улыбнулся, а Каонэль закричала в панике:

– Прыгай!