Слуга Жнеца

– Наверное, пиры устраивать действительно не стоит. Но мы здесь уже несколько часов сидим, а мужчинам нужно есть. Да и женщинам, только меньше. Как думать, когда в животе пусто? В наших землях перед делами всегда делают легкий перекус, чтобы не размякать, но и не падать с коня от слабости.

– Это точно, – поддакнул ворг и снова потянулся к блюду, но Эвриала опалила его таким взглядом, что опять невольно положил ладонь на стол.

Теонард потер живот, у самого с утра во рту была только куриная нога, остальное съел Лотер. В желудке предательски за ворчало.

Глава сглотнул голодную слюну и сказал:

– Да, но все же это Зал Советов. Мы тут вопросы решаем. Да и, как бы, дела есть.

Брестида кивнула, все также ослепительно улыбаясь.

– Ты прав, Глава, – согласилась она. – Поэтому и не принесла ничего, кроме пирожков. Мои воительницы настаивали, чтобы каждому по блюду поставить, с куропатками, перепелками. Сами наловили и общипали. Но я запретила. Знала, ты не одобришь, если на совете будут столы ломиться. Так что для поддержания духа и здоровой бодрости только пирожки с нежнейшим мясом.

– Теонард, не будь извергом! – не выдержал ворг. – Успеем мы Грагрха разбудить. А там и дел на две минуты, намечтаем, и эльфийского лагеря нет. А хватит сил, и Эолум с лица земли сотрем. Только война войной, а жратаньки надо вовремя. Как решать, если есть охота? Какие мысли на голодный желудок?

– Да я не изверг, – быстро проговорил Глава. – Я для порядка. Все же дела сперва надо делать.

– Успеем, – оборвал Лотер. – Эльфы пока далеко.

Он в третий раз потянулся к блюду и, наконец, цапнул самый большой пирожок, который оказался ближе. Едва поднес ко рту, с другого конца стола послышалось фырканье.

Ворг обернулся, а Эвриала произнесла с такой заботой, что где-то наверняка скрыта издевка:

– Лотер, тебе же нельзя человеческую еду. Тем более хлебную. Сам говорил, потом животом маешься. Лучше пойдем к нам, мы тебя настоящим накормим. И Теонарда бери, ему вообще нужно есть.

– Говорил, – согласился ворг. – Но есть охота. Ну, помаюсь, чего там. Зато сытым и довольным.

Страг, что молча сидит рядом, толкнул его в бок, ворг ойкнул и возмущенно вытаращился на него. Тот заворочал глазами, явно пытаясь что-то объяснить, но полузверь только брови поднял, мол, чего пинаешься.

А Брестида добавила победно:

– Мы муку брали у гоблинов, говорят, у них она самая лучшая. Сторговались за пол цены. Так что может и не будет дурно.

Эвриала снова нахмурилась, мягкие женские черты заострились, она послала недобрый взгляд амазонке и дернулась, чтобы уйти, но Аэлло взяла за руку, что-то тихо проговорила. Горгона осталась, но от амазонки отвернулась.

Тем временем, все похватали пирожки и с довольными лицами жуют. Брестида улыбается, как утреннее солнышко, и поглядывает на Теонарда, мол, бери, для тебя больше всех старалась. Выждав пару мгновений, глава все же взял пирог, откусил, а потом обнаружил, что сожрал уже два и тянется за третьим.

Амазонка бросила победный взгляд на горгону, но та делает вид, что объясняет что-то Тарнату, который сидит через стул и уплетает пирожки.

Когда блюдо опустело, амазонка тихонько свистнула, в двери появилась та же амазонка и унесла поднос.

Хранители вытирали пальцы – мужчины обо что попало, а женщины откуда-то подоставали платочки и манерно промакивают. Даже ихтионка откуда-то вытащила голубой кусочек ткани. Лишь горгона к пирогам не притронулась, сидит прекрасная и спокойная, как грозовая туча перед бурей.

Гоблин умудрился стащить аж пять штук и проглотить, пока все остальные разговаривали, а теперь довольно щурится, как кот на солнце.

– Это что, – проговорил он, хлопнув себя по животу. – Мука у нас хорошая. Но вы бы тыквы, тыквы видели! И эти тыквы требуют ухода, земля им нужна.

Керкегор, прилично взявший всего один пирожок, который теперь аккуратно лежит на краю стола, бросил резко:

– Ты нам не рассказывай. Уход им нужен. Тыквы сами растут, как бурьян. Даже в наших каменистых землях птерингов.

Гоблин аж стал ногами на стул от возмущения.

– Ты разве разбираешься в тыквах? – выдохнул он. – Да будет тебе известно, пернатая голова, чтобы вырастить большую и вкусную, надо и тепло, и вода и земля. То-то не видел ни одного обоза с тыквами у птерингов. Хотя я вообще их раньше не видел. Так вот, для таких тыкв нужна земля. И гоблинам нужна земля, чтобы вокруг дома можно насадить, что хочется.

– А что, гоблины фермеры? – язвительно поинтересовался Керкегор. – Я и смотрю, совсем размяк ты, сидишь тыквы выращивать рвешься.

Гнур от злости стал зеленее обычного, глаз со шрамом прищурился, а пальцы скользнули к поясу, где висит заточенный крашар.

Он проговорил, сверля гневным взглядом птеринга:

– Хочешь проверить, как я размяк? Ну пойдем, выйдем во двор. Клянусь бивнями, посмотришь, кто у нас…

Лотер громко кашлянул, все вздрогнули и обернулись на полузверя, который с деловым видом ковыряет в зубах, разглядывает, что вытащил и вытирает о портки. Видя, что внимание обратилось к нему, хрустнул шеей и проговорил: