Слуги Ареса

Генерал повнимательнее глянул на полотно. Там на ярко-зеленом фоне был изображен некто (или нечто), формой и цветом как две капли воды схожий со свежеободранным кроликом. Загадочное существо в затейливой позе расположилось перед бутылкой водки "Столичная", выписанной с фотографической точностью. Близоруко прищурившись, Гущин глянул на табличку. Сюжет назывался "Во глубине России", стоила картина восемьсот долларов США, а фамилия автора кончалась на "штейн".

- Понятно... - процедил Василий Николаевич, поворачиваясь к "знатоку". - Понятно...

Сказано это было таким тоном, что "знаток" сперва недоуменно посмотрел на генерала, потом попятился, а потом и вовсе исчез где-то в глубине коридора. Гущин посмотрел ему вслед и усмехнулся. Судя по возрасту, сей гражданин принадлежал к поколению, хорошо запомнившему, что означает такой тон и кто имел на него право.

"Давай, давай, вспоминай, - подумал Василий Николаевич, вновь улавливая взглядом высокую фигуру. - Скоро и "пидорасов" вспомнить придется, хе-хе".

Дверь в нужный генералу кабинет находилась как раз справа от картины. Войдя в приемную, он обратился к молоденькой смазливой секретарше:

- Леонид Адамович у себя?

- Он занят, - заученно ответила та. - Совещание. Освободится не раньше чем через час.

Гущин досадливо поморщился - времени у него было маловато. Достал из бумажника визитку и положил перед секретаршей на стол.

- Я спущусь в музей. Как только он освободится, пусть позвонит туда.

Секретарша взглянула на визитку. Исполнительный директор финансовой группы "Бридж" - посетитель, достойный уважения. С вежливой улыбкой она произнесла:

- Обязательно извещу. Кофе не желаете?

- Нет, спасибо. Я буду ждать в музее.

- Да, подождите, пожалуйста. Минут через сорок я позвоню.

Гущин кивнул и вышел из приемной.

Музей Министерства финансов находился этажом ниже. Это закрытый музей, для внутреннего пользования, хотя, в отличие от служебных музеев МВД и госбезопасности, он не содержит никаких секретных материалов и своим возникновением обязан скорее тщеславию кого-то из брежневских вельмож, чем деловой необходимости.

На этот час Гущин оказался единственным посетителем. Хранитель музея, пожилой человек с орденскими планками на пиджаке, скупо улыбнулся Василию Николаевичу и включил освещение в двух небольших залах, из которых, собственно, и состоял музей. Судя по ленточкам на планках, и хозяин и гость принадлежали к одному поколению, и отставной генерал счел нужным слегка поклониться и улыбнулся в ответ.

- Что вас интересует? - спросил хранитель.

- Деньги, - пошутил Василий Николаевич. - Меня, как и всех в последнее время, очень интересуют деньги.

- Ну что же. В этом случае вы попали туда, куда нужно. Прошу!

Хранитель подошел к длинному стенду, расположенному возле окна, выходящего на Ильинку, и бережно прикоснулся к толстому стеклу, закрывающему экспонаты.

- Вот здесь собраны все банкноты, когда-либо имевшие хождение на территории России.

- Богатая коллекция! - заметил Гущин, с интересом рассматривая купюры самых разнообразных размеров, расцветок и достоинств.

- Одна из лучших в стране, - кивнул хранитель. - Положение, знаете ли, обязывает!

- Да, да, конечно, - согласился Василий Николаевич, продолжая разглядывать разноцветные бумажки. - Какой, однако, странный орнамент... Позвольте, да это же свастика?

- Совершенно верно. Свастика. Образцы двадцать третьего и двадцать четвертого года, то есть при Ленине ходили. Символ солнца и плодородия. Говорят, что автор этой идеи - Рерих.

- Занятно, занятно... Потом пришлось с этим символом... плодородия поближе познакомиться.

- Да уж. Внешнее сходство форм не всегда отражает совпадение содержания.

- Сейчас склоняешься к мысли, что лучше уж такое содержание, чем нынешний беспредельный кабак.

Хранитель искоса посмотрел на генерала и промолчал.

- А это что там у вас?'- спросил Гущин, меняя тему.

Хранитель посмотрел в направлении, указанном генералом.

- А... Это подарки. Остатки былой роскоши, так сказать.

На стенде стояли ювелирно выполненные модели авиационной и ракетной техники. Гущин пригляделся к подписям под экспонатами. Здесь были презенты от КБ Королева, и Янгеля, и Грушина, и Яковлева, и еще от многих-многих других...

- Деньги превращались в оружие, - вздохнул хранитель. - В основном - в оружие. Очень большие деньги. Самые большие! А теперь само это оружие - не более чем музейный экспонат...

- Ничего, еще не вечер, - сказал Гущин, любуясь внушительным рядом миниатюрных сверкающих ракет. - Скоро оружие будет делать деньги. Самые большие деньги.

Хранитель недоверчиво пожал плечами. В первом зале зазвонил телефон внутренней связи. Хранитель подошел к аппарату.

- Кажется, это вас, - сказал он, протягивая трубку Гущину.

- Василий Николаевич? - услышал генерал звонкий голосок секретарши. Леонид Адамович ждет вас.

- Спасибо, сейчас иду, - ответил Гущин, положил трубку и повернулся к хранителю. - Благодарю за экскурсию.

- Прошу вас, два слова о ваших впечатлениях, - указал тот на книгу отзывов посетителей во внушительном красном с золотом переплете.