Слуги этого мира

– Уже выпала возможность пофантазировать на эту тему, – проворчал Ку-Ро и нехотя качнул бедрами. Ти-Цэ заметил привязанное к его поясу так называемое дамское мясо – сердце имэн. Его взгляд приклеился к окровавленным бивням Ку-Ро.

– Ты псих, – вынес вердикт Ти-Цэ. При всей своей неприязни к нему он не смог сдержать восхищение. – Конченный, безнадежный психопат.

– Спасибо уж, но оценивать мои действия – это не твоя обязанность. Шел бы ты уже к тому, в чьей это компетенции.

– И оставить тебя так? – возмутился Ти-Цэ. – Совсем рехнулся?

– Оставь – меня – в покое.

– Ку-Ро! – Ти-Цэ бескомпромиссно выбросил руку ему навстречу.

– Ты не понимаешь. Я должен сделать это сам. Фанатик хренов, одержимый жаждой геройства ублюдок, прекрати ломать трагедию и убирайся! Не собираюсь я тут подыхать, понимаешь или нет? Поостерегись, как бы я тебя не обогнал!

Ку-Ро рванулся вперед и неимоверным усилием поравнялся с Ти-Цэ. Последний то пригибался, то вытягивался, готовый в любой момент его подстраховать, но он удержался сам.

– Ну же, Ку-Ро, – воззвал к нему Ти-Цэ, когда йакит вновь уткнулся в камень лбом.

– Я должен, – пропыхтел Ку-Ро. – Я обязан.

– Ну и кто из нас одержимый? – начал выходить из себя Ти-Цэ. – Что и кому ты пытаешься доказать? Здесь нет никого, кто мог бы тебя похвалить или…

– Пока я в сознании, – перебил Ку-Ро таким спокойным голосом, что Ти-Цэ мгновенно захлопнул рот, – не могу позволить себе сдать позиции. Оте… Наставник как-то рассказывал мне, что на обряде инициации он лишился оружия и был тяжело ранен. Он… стоял на самом краю пещеры, спиной к обрыву, а перед ним – целое семейство растревоженных имэн. Дураку понятно, кто должен был выйти из этой битвы победителем. Наставник от изнеможения не мог поднять даже руки – что говорить о щите. И тогда он поднял взгляд. – Ку-Ро поперхнулся краткими сухими смешками. – Представляешь? Казалось бы, что вообще может понимать эта безмозглая тварь? Но Наставник одним взглядом заставил ее бояться. Его, безоружного и почти выпотрошенного – он скрывает поясом на талии старые раны, если ты не знал, – напугал ее, полную сил и с целым гнездом помощников. – Он запрокинул голову и захохотал. В этом смехе было столько бессилия, что температура тела Ти-Цэ упала градусов на пять. – Вот кто настоящий псих! Что бы я ни сделал, этого будет недостаточно, чтобы превзойти его или хотя бы встать с ним на одну ступень. Я уже не говорю об уважении в его глазах…

– Он тебя уважает, – бесцветным тоном вклинился Ти-Цэ.

Безумная улыбка мгновенно сошла с лица Ку-Ро. Он резко повернулся к Ти-Цэ. На него было больно смотреть.

– Чего? Что ты сейчас сказал?

– Уважает, – мрачно повторил Ти-Цэ. Ему много раз хотелось стать Наставнику сыном вместо него, но пойти против совести Ти-Цэ был не в силах. Он сжал противоречивые чувства в кулак и придушил их. – Я не рассказывал, но в ту ночь, когда Наставник избил меня до полусмерти и взялся латать в своей хижине, он тебя похвалил. Вернее… он… согласился с тем, что мне тебя никогда не превзойти.

Ти-Цэ старался не смотреть обескураженному Ку-Ро в глаза. На языке остался горький привкус от сказанных слов, и он держался из последних сил, чтобы не сплюнуть.

Молчание затягивалось, но Ку-Ро постепенно приходил в себя. Он глубоко задумался над словами Ти-Цэ, но их обоих заставил вздрогнуть скрежет откуда-то снизу: из тумана показался ослепленный яростью имэн. Он нагонял их, и был красноречиво настроен оставить гостей здесь.

– Проклятие! – Ти-Цэ рванулся за щитом. Он отчаянно соображал, каким образом уберечь от удара Ку-Ро, как вдруг заметил, что последний изменился в лице.

Ку-Ро криво улыбался, и был так похож на Наставника в эту минуту, что Ти-Цэ стало не по себе. Он смотрел на приближающуюся тварь. Шерсть на загривке Ти-Цэ встала дыбом.

– Не смей!

– Я должен хоть немного уподобиться его безумию. И услышать похвалу отца своими собственными ушами, иначе ни за что не поверю.

Ку-Ро отклонился от скалы и повис на одной руке.

– Ку-Ро!

– Не увязывайся за мной. Пожалуйста, – добавил он и очень серьезно посмотрел Ти-Цэ в глаза. – Я должен сделать это сам. И, твою мать, сделаю. Увидимся наверху, брат.

Он хохотнул в его вытянувшееся от удивления лицо и разжал пальцы. Ку-Ро камнем полетел вниз и оторвал от скалы имэн налету, увлекая за собой, на дно расщелины.

Обе фигуры исчезли в тумане.

Еще минуту Ти-Цэ обескураженно вглядывался в молочную завесу, но все было тихо. На душе у него было паршиво, но теперь, когда он увидел лицо Ку-Ро без каменной маски, пустота заполнилась ядовитым, но окончательным пониманием: Ти-Цэ никогда не занять его место. Вот и все. Ку-Ро – истинный сын своего отца, и стараться что-то изменить – только зря себя истязать. Осознание обухом обрушилось на голову Ти-Цэ, но теперь он мог наконец отпустить Наставника в своем сердце, и расставание с ним не обещало больше быть таким болезненным, как он себе это представлял.