Слуги этого мира

– Значит, тебе будет, что рассказать о нас людям?

– Не сомневайтесь. Но конечно, я еще подумаю… как и что им правильно преподнести, – сказала она. И искоса улыбнулась: – Например, как посоветуете рассказать им про ваших талантливых самок?

– Талантливых?

– О, да. Одна из них, к примеру, проявила себя как необыкновенный экскурсовод. Если бы не Ми-Кель, в моей голове не было бы и половины тех бесценных впечатлений, которые я собираюсь взять с собой в Пэчр. Только не поймите неверно, ни в коем случае не хочу вас задеть, но мне кажется, мужчины для такой работы не очень подходят. Ми-Кель показала столько необыкновенных мест, красивых растений, даже поделилась рецептами корней! Все эти мелочи, которым мужчины не придают значения, сыграли большую роль в моем понимании вашей культуры. Если угодно, Ми-Кель помогала Ти-Цэ выполнять служебные обязанности, и справилась блестяще.

– В самом деле? Хм…

– Да. И сам Ти-Цэ хорошо справился со своей работой, если, конечно, мое мнение что-то для вас значит. Лучшего провожатого я бы себе не пожелала. Вы ведь не обделите его похвалой?

Старший хмыкнул:

– Ну да, справился прекрасно. Не считая того, какой опасности этот щенок тебя подверг, когда оставил одну на ветви древа.

– На самом деле он всегда был рядом, никуда не отходил от ствола. И только благодаря ему я жива и говорю сейчас с вами, Ат-Гир.

Он поморщился, но больше ничего скверного о Ти-Цэ не сказал.

Они уже подходили к изножью северной башни, когда прямо им навстречу вышел, читай как вывалился, Ти-Цэ.

– Почему покинул пост? – гаркнул Старший.

Но вместо вины в глазах Ти-Цэ мелькнуло облегчение.

– Наставник, я…

– Старший, звезда на тебя упади.

– Старший, я как раз хотел идти вас искать. Видите ли, вас…

– Спасибо, дорогой, я теперь сама объясню ему, к чему такая срочность.

Этот грудной голос с акцентом, аналогов которому Помона не слышала прежде, донесся из северной башни, и в окне на втором этаже показалось беличье рыльце самки. У нее был вид достопочтенной дамы с такими же тяжелыми веками, как у Старшего. Она картинно сплела длинные пальцы и поддержала ими изящно склоненную на бок голову.

Ти-Цэ вздохнул и поставил руки на бедра большими пальцами наружу. Он беспомощно посмотрел на Старшего, который и сам несколько растерялся от неожиданности, с какой она вклинилась в его деловую встречу.

Так как никто тишину нарушить не решался, самка плавно как рыбка проскользнула в оконный проем, подлетела к ним и опустилась на выгоревший на свету старой звезды насест у входа в башню, прямо напротив йакитов и человека. Сложила мутноватые крылья за прямой спиной и закинула ногу на ногу, словно приготовилась к долгой светской беседе.

Помона уставилась на нее. Старость также оставила свой фирменный знак на ее шерстке, лице и крыльях, но самой заметной частью тела самки была ее грудь. В отличие от небольших полушарий Ми-Кель достоинство этой самки было крупным и низко опущенным. Она, похоже, ужасно этим гордилась: усаживаясь, самка расправила плечи и вытолкнула прелести вперед, чтобы ни одна пара глаз не упустила ее из виду. Наверное, самцы считали это привлекательным тоже – раз или два даже Ти-Цэ задержал на ней взгляд. Вид ее декольте не оставлял никаких сомнений в том, что она выкормила им внушительное потомство.

– Итак, – подчеркнуто деловым тоном начала она, – может объяснишь, почему я узнаю о твоем прибытии домой в последнюю очередь?

– Ама-Ги, не неси ерунду, едва ли кто-то еще в долине знает о том, что я приехал сегодня.

– Если я узнаю не самой первой, – повысила голос она, – значит, последней.

– Давай хотя бы не на человеческом…

– Я буду разговаривать на таком языке, на каком захочу! – взорвалась самка.

Помона усмехнулась, когда Ти-Цэ поманил ее к себе. Старший не был против ненадолго расстаться с ее компанией: Ама-Ги сорвалась на крик, и в нем смешалось столько языков и звуков, что Старший никак не мог подобрать наречие для обороны.

– Это супруга Наставника, – пояснил Ти-Цэ очевидное, – лучше не вмешиваться. Очень впечатляющая дама, но с характером.

– Я заметила. Давно она здесь?

– Нет, только прилетела. Пообещала, что я попаду под горячую руку, если сейчас же не приведу ее супруга… Вы в порядке, Помона?

Ти-Цэ столкнулся с ее взглядом. Именно столкнулся, потому что за ним оказалось стекло. Нечто плотно застилало ее мысли, и она не переставала напряженно раздумывать, даже когда говорила с ним. У нее были глаза ребенка, которого вынудили здесь и сейчас проститься с детством.

Однако…

– Вы не отступили, – сказал Ти-Цэ без вопросительных интонаций в голосе и с глубоким уважением поклонился ей. – Разрешите вами гордиться.

– Пока рано, – сказала она.

Голова Ти-Цэ опустилась еще ниже.

– Я хочу, чтобы ты был моим приближенным лицом. – Она слабо улыбнулась. – Чтобы ты продолжал им быть.

– Как прикажите, Посредник. Буду счастлив.

Мягкий порыв ветра всколыхнул его шерстку. Ти-Цэ поднял голову и увидел, что Помона, волосы которой тоже оживились, без улыбки смотрит туда, где только что затихли крики и пререкания.