Слуги Государевы

Ушел офицер. Смотрел-то не по-доброму. Пристально. Взгляд тяжелый, немигающий. Не сбывается предсказание мастера. Сколь манифестов Иоганн в Москве раздал. Людям, как сказали верным. Несколько солдат раскольников от него бежали. Он отпустил и уговорил бежать. Сам и выплачивал штрафы за них. А русские бьют и бьют шведов. И все глубже и глубже заходят в Лифляндию. Скоро и до его, якобы, поместья доберутся. Видно бежать нужно. И Сафонов, этот, некстати подвернулся. Убить, конечно, можно было. Прямо на улице, раз из пистолета промахнулся. Уж, кто кто, а Иоганн Фредберг владеет шпагой не так, как этот мальчишка. Но убил бы — сидел уже, как он, смерти ожидал. У русских с этим строго. Царев указ и все. Заметив генерала, он так и рассчитал. Чуть клинок к себе поближе отвел, у мальчишки шпага проскользнула и попала в левое плечо. Как и было задумано. Рана — тьфу, заживает. А вот то, что офицер приходил это плохо. Да и с девками, что с той, что с этой плохо получилось. Денщик, паскуда, тоже сплоховал. А без него не вывезти было тело из лагеря. Заметили б. Но сам виноват. Толи дело в лесу. Никто не мешает. Натешился в волю, подтащил тело к озеру и спихнул. Или ямку нашел какую, присыпал чем-нибудь, ветками закидал… А там звери лесные найдут, попируют. Пришлось дождаться, когда уснет денщик. Фузею заряженную подставить и курок спустить. На выстрел сбежались, да и сам Фредберг полуодетый выскочил. Спал, дескать. Посчитали, не вынес воин тягот службы. Застрелился. И в Нарве, случайно на девку эту набрел. Видно, что не шлюха, но понятно, что ей станет. Куда ей деваться, коли крепость захвачена. Солдатня к себе утащит на потеху. И пойдет она по рукам. Опять звон в голове пошел страшный, опять иголки острые впились. Аж качнуло капитана. Значит Он ее выбрал. Она испугалась сначала. Рассказывала, что от штурма спряталась. Что-то про родителей убитых лепетала. Он успокоил, объяснил, что под защитой офицера русского находится, бояться, мол, ей нечего теперь. Попить попросил. Она обрадовалась, наивная, что никто ее не тронет. В дом позвала. Пива предложила. Он осмотрелся — ни души. Одним ударом оглушил. Дверь запер. И девкой занялся. Нашел веревку, перебросил через балку, две петли сделал. Руки ее просунул и подтянул. Она очнулась, заголосила от ужаса. Еще разок ударил. Пока без чувств пребывала, в рот кляп ей забил, для надежности перевязал полотенцем. Разорвал и скинул всю одежду на ней. На лавку уселся, трубочку раскурил. Самый желанный момент приближался. Девка в себя пришла, глаза вытаращила, мычала, сказать ничего не в силах. Ужас в глазах. Сидел, покуривал, рассматривал не спеша. Иголки, иголки под кожей. Холодно!

Молодая, волосы как лен, в длинную косу заплетены, лицо округлое, курносая немного, губы полные чувственные, на подбородке ямочка. Не красавица, но неплоха! Бровь разбитая, сочащаяся, немного портит. Ну куда ж без крови. Звон колокольный в голове стихать начал.

Груди упругие и полные с сосками розовыми, лежат ровно. Когда дергаться начинает, колышутся в такт. Живот чуть полноватый, в низу пушок золотистый. Ноги толстоваты. Встал, обошел сзади. Бедра хороши, и зад упругий. Похлопал по нему. Замычала. Задергалась опять. От веревок освободиться тщилась. Ударил сильнее, еще сильнее. Пятна красные пошли по ягодицам. Обошел, встал спереди. Холодно, ох, как холодно рукам. Сложил лодочкой, подышал согревая.

Нож достал свой любимый охотничий, как бритва острый, лезвие чуть искривлено, с на другой стороне зубцы — кость перепилить. Если нужда будет. Нож увидела, глаза закатились, чувств лишилась, обмякла. Ну, пусть повисит. От боли все едино очнется. Он стоял и разрисовывал ее тело узорами странными. Как художник, только вместо кисти лезвие смертоносное. После мазка каждого, кровь вытекала обильно. Заливала все тело. Стих колокольный набат в голове, тепло рукам стало.

Девка в себя пришла. От боли страшной задергалась, заизвивалась, мычала отчаянно. Он стоял и раздумывал, какую грудь отрезать первой. Левую или правую. Решил правую. Потом это грохот на улице, окно разбитое, в дверь ломился кто-то, кричал по-русски. Фредберг выглянул осторожненько. И тут поручик этот. Жаль промахнулся с выстрелом. Эх, как жаль!

* * *