Слуги хаоса (СИ)

— Знаешь, Рэйш, — тем временем продолжил он. — Когда годами сидишь в абсолютнейшей тишине, где даже поговорить не с кем, то на удивление быстро обнаруживаешь, что первыми у тебя почему-то заканчиваются ругательства. Какое-то время тебя поддерживают злость и мечты о мести, но вскоре тускнеют и они. Потом ты по инерции еще продолжаешь ворчать и жаловаться на жизнь, стенаешь, жалеешь себя… пока не понимаешь, что это попросту скучно. После этого приходят сомнения. Затем они сменяются равнодушием. И вот когда ты вплотную подойдешь к черте, за которой начинается безумие, то чтобы не сойти с ума, ты поневоле вспоминаешь все, что ты когда-либо сделал, и все, что кому-либо сказал. До последнего слова, до самых мельчайших подробностей. Порой даже споришь с собой и с теми, кто был для тебя значимым. А когда раз за разом не получаешь ответов, то волей-неволей начинаешь думать, сопоставлять, анализировать, смотреть на произошедшее глазами противника. И вот какая штука получается, Рэйш… Вот это…

Лотий легонько подбросил на ладони шар.

— Почему-то перестало обжигать меня практически сразу, как только я сообразил, что мы с тобой на самом деле не враги. Просто мы шли к одной и той же цели разными путями. Причем раньше мне казалось, что методы не важны, но когда я смотрю на тебя, то понимаю — Тьма это не то, что мы всегда считали. А живет она ровно по тем законам, которые мы в нее принесли. Она никогда не убеждает, не отговаривает, не мешает… она просто отстраняется и терпеливо ждет, пока к нам вернется то, с чем мы в нее пришли. Тьма… она как зеркало, Рэйш. Наверное, мы поэтому так не любим смотреть на свое отражение?

Я усмехнулся.

Это точно. Некоторым из нас в зеркала вообще лучше не смотреться. Рассудок целее будет.

— Так что с нами, Рэйш? — остро на меня взглянул Лотий, за спиной которого ненавязчиво пристроился Альтис Шоттик.

Я пожал плечами.

— Это не мне решать. Но если бы спросили моего мнения, то я бы сказал, что первый шаг всегда самый трудный, и тот, кто на него отважился, гораздо мудрее того, кто даже носа из дома не высунул. Да, дорога не будет легкой. Да и быстрой ее нельзя назвать, но чтобы идти было не так скучно, быть может, стоит поискать того, с кем ее осилить?

— Какая еще дорога? Куда?! — не на шутку заволновался Шоттик. — Я никуда не пойду! Тем более с ним!

— Спасибо, Рэйш, — спокойно отозвался Лотий, одним щелчком отправив засуетившегося светлого в полет. — Одиночество убивает быстрее тишины, поэтому если твое пожелание исполнится, я буду благодарен.

Я кивнул, отступив на шаг. И чуть наклонил голову, когда мне в лицо ударил еще один порыв ветра, на этот раз гораздо более холодного, который и унес с собой две последние неприкаянные души. Не знаю, правда, что решит по этому поводу Ферза, однако она всегда была не только справедливой, но и милосердной богиней. И если Лотию дадут возможность сделать еще один шаг на том пути, что он выбрал, надеюсь, однажды он все-таки вернется к Свету. А заодно и Шоттика выведет, которому еще не год и не два придется расплачиваться за совершенные при жизни грехи.

— Рэйш, а как же мы? — окликнул меня Эрроуз.

Я слабо улыбнулся, почувствовав, что ветер снова набирает силу.

— Вам тоже пора, Грэг. Живым не место на темной стороне. Ты ведь знаешь.

Он открыл было рот, чтобы мне возразить, но резко усилившийся ветер буквально сдул его душу с плато, унеся заодно с собой всех наших коллег. Действительно всех, за исключением меня, связанных поводками душ Мэла, Роберта, Йена, Триш, Хокк, Тори и… леди Натали Корн, которую поднявшийся ветер почему-то даже не задел.

Когда мой взгляд остановился на ней, леди отчего-то смутилась и явно занервничала, словно действительно была в чем-то виновата. Но вместо того, чтобы задавать вопросы, я всего лишь протянул ей руку.

— Пойдемте, Натали. Пора и нам вернуться домой.

— По-моему, вы и так уже дома, — прошептала она, глядя на меня снизу вверх широко раскрытыми глазами, на дне которых уже вовсю плескалась и переливалась прекрасно знакомая мне Тьма.

— Это верно, — не стал отрицать я. — Здесь мне действительно хорошо. Но есть кое-что, что заставляет меня раз за разом возвращаться обратно.

— И… что же это?

— Вы. Но вам пока не стоит здесь надолго задерживаться.

У нее слегка зарумянились щечки, однако руку она мне все-таки подала. А затем все вокруг затопила явившаяся на мой призыв Тьма, бережно подхватив наши души и отправив туда, где, по ее мнению, нам было самое место.

***

Когда Тьма рассеялась, я обнаружил, что нахожусь один, в абсолютно незнакомой комнате. Судя по всему, в чьей-то гостиной. Причем лежу себе спокойно на кушетке, полностью одетый и, что удивительно, даже грязные сапоги с меня никто не снял. При этом за окном снова (или все еще?) царили легкие сумерки. На стеклах дрожали крохотные водяные капельки, так что на улице, вероятно, недавно прошел дождь. И это было хорошо — это означало, что во Тьме я не слишком задержался, а вот если бы в Алтире успел выпасть снег, мне было бы гораздо сложнее объяснить начальству свое отсутствие на рабочем месте.