Слуги милосердия

На ней был простой серый пиджак, брюки и перчатки — стандартный комплект для любого гражданина, не обладавшего необходимыми средствами, чтобы купить что–нибудь другое. Ее волосы, которые она обычно заплетала в косу и повязывала сзади шарфом, были коротко острижены.

Я показала рукой на скамью, приглашая присесть. Спросила на дельсиге:

— Как ты?

Она не шевельнулась.

— Им не нравится, когда я говорю на любом другом языке, кроме радчааи, — сказала она. — Это не поможет мне с оценкой личности, утверждают они. Я в порядке. Как видите. — Помолчав, спросила: — А как Юран?

— У нее все хорошо. Тебе передавали ее послания?

— Они наверняка были на дельсиге, — сказала Кветер с легким налетом горечи.

Именно так.

— Она очень хотела приехать со мной.

Она расплакалась, когда я сказала ей, что Кветер просила ее не приезжать.

Кветер отвернулась в ту сторону, где заканчивался коридор и где стояла Пять, и рядом с ней — «Титанит», потом опять посмотрела на меня.

— Я не хотела, чтобы она увидела меня здесь.

Я так и думала.

— Она понимает. — В основном. — Она просила передать, что любит тебя.

Это показалось Кветер забавным, она коротко и резко хохотнула.

— А ты слышала что–нибудь о том, что происходит снаружи? — спросила я, не дождавшись от нее ни слова. Знаешь, что все полевые рабочие на горных чайных плантациях прекратили трудиться? Сказали, что не вернутся к делу, пока им полностью не выплатят заработную плату и не восстановят их права граждан.

Фосиф Денчи годами обманывала своих рабочих, загнала их в долги, и, как у переселенцев с Вальскаая, у них не было за пределами чайных плантаций никого, кто мог бы защитить их.

— Ха! — произнесла она внезапно, резко и улыбнулась. Почти как раньше, подумала я. Затем улыбка исчезла, хотя ярость осталась. Почти незаметная. Руки в перчатках, все так же вытянутые но бокам, Кветер сжала в кулаки. — Вы знаете, когда это будет? Когда я спрашивала, они говорили, что мне не следует о том беспокоиться. Это не поможет с оценкой моей личности. — Сейчас в ее голосе звучало больше горечи.

— Твой допрос? Мне сказали — завтра утром.

— Вы убедитесь в том, что они не сделают ничего неположенного?

И она не думала, что я приеду.

— Да.

— А когда они… когда они станут меня перевоспитывать? Вы там будете?

— Если хочешь, я попытаюсь. Не знаю, можно ли это.

Она ничего не сказала, выражение ее лица не изменилось.

Я опять перешла на дельсиг:

— У Юран на самом деле все хорошо. Ты бы ею гордилась. Сообщить твоему дедушке, что у тебя все в порядке?

— Да, пожалуйста, — по–прежнему сказала она на радчааи. — Мне следует вернуться. Они тут нервничают, если что–то идет не так, как заведено.

— Приношу извинения за те осложнения, что тебе причинила. Я хотела убедиться своими глазами, что с тобой все хорошо, и хотела, чтобы ты узнала: я приехала.

В конце коридора, позади Кветер, появилась стражник и коричневой форме, она явно дожидалась некоего знака, что наш разговор завершен.

Кветер сказала в ответ лишь: «Да» — и пошла со стражем по коридору, само воплощение спокойствия и безразличия, не считая того, что ее руки были по–прежнему стиснуты в кулаки.

Я поехала на фуникулере вниз по холму. Ксхенанг Серит простирался подо мной черно–серо–зеленой массой, море было видно за спинами Калр Пять и «Титанита», сидевшими позади меня. Калр Восемь находилась с переводчиком Зейат на пищевом предприятии внизу, у воды, наблюдая за тем, как плавно двигающаяся серебристая масса мертвой рыбы падает в широкий, глубокий чан, в то время как явно напуганная работница объясняла, как делается рыбный соус.

— Итак, почему же рыба делает это? — спросила переводчик Зейат, когда та умолкла, чтобы перевести дух.

— У нее… у нее в этом вопросе не слишком широкий выбор, переводчик.

Переводчик Зейат подумала минутку, а затем спросила:

— Как думаете, рыбный соус будет хорош в чае?

— Н-нет, переводчик. Не думаю, что это будет правильно. — А затем, как мне показалось, работница попыталась извлечь капельку смысла из происходящего, добавив: — Есть маленькие печенья, напоминающие формой рыбу. Некоторые любят макать их в чай.

— Да–да, — переводчик Зейат показала движением руки, что понимает. — А у вас есть здесь такие?

— Переводчик, — вставила Калр Восемь, прежде чем работница была вынуждена признать, что лечений в форме рыбы у них сейчас нет, — я уверена, что мы сможем найти их несколько позже.

— А затем, — провозгласила работница, одарив Восемь благодарным взглядом, — к рыбе добавляют соль…

На базе Атхоек Тайзэрвэт вела беседу с верховным священником Таинств. Эта местная секта пользовалась популярностью не только среди ксхаи, но также и среди радчааи, прилетевших сюда из других систем. Иерофант Таинств и сама была популярна и влиятельна.

— Лейтенант, — говорила в ту минуту первосвященник, буду полностью откровенной. Это дело, кажется, результат какого–то спора между ее преосвященством Ифиан и вашим капитаном флота.