Слуги ветра

Высокий и грузный человек бежал нам навстречу, по узкой горной тропе, размахивая на ходу овечьей шапкой. Следом за этим суетным толстяком семенили, позвякивая железными цепями на ногах несколько еще крепких, но изможденных мужчин. Подбегая к пристани, толстяк отдышался, перевел дух и уже спокойно пошел по деревянному настилу, поднимаясь на палубу.

— Я не знаю, капитан Таус, о чем вы договаривались с прежним держателем гильдии, но срок залога истек уже полкамня назад! — затараторил смотритель, видя, как я выхожу ему навстречу. — Я Фарих, из рода Букенов. Теперь эти земли со всеми недрами, дарованными великими духами, под моим присмотром. Не думаете же вы, капитан Таус, что просроченный платеж, на полкамня и три дня, можно будет так легко компенсировать! Хоть две дюжины отменных работников привезите им на замену.

— Уважаемый Фарих, — начал я разговор, стараясь как можно подробней вникнуть в суть дела. — Если я правильно все понимаю, то в любом случае речь идет о цене?

— Что цена, капитан Таус! Два камня кряду здесь была эпидемия, просто мор какой-то, словно проклятие. Стоило мне только взять правление в свои руки и с позором выгнать прежнего смотрителя, продажного взяточника, как все тут же наладилось. Но правду сказать работников поубавилось. И среди ваших людей тоже не все смогли дождаться возвращения капитана.

— Что ж, Фарих, я признаю, что задержался, и готов компенсировать ту неустойку, что вы претерпели. Но и мои люди, как я понимаю, тоже не бездельничали все это время. Руды всегда не хватает.

— Да, да, это верно, сидеть без дела мы им не дали, не скрою. Не было уверенности в том, что вы вообще вернетесь за своими бунтарями. Пройдемте в мой шатер, уважаемый капитан. Уверен, что духи будут благосклонны и мы сможем договориться о цене.

Не сговариваясь, Орадан и Хаджин двинулись следом за мной, остальные не рискнули покинуть фрегат, видя, как стражники и надсмотрщики собираются возле борта.

Мы прошли вдоль утеса по узкой тропе, до небольшой площадки, вырубленной прямо в скалах. Там стоял высокий войлочный шатер, не кочевой, более тяжелый, массивный, и по всему видно, что старый.

Шустрый мальчишка-раб накрывал на стол, выставляя весьма скромное угощение на резной каменной плите. Орадан остался у входа, Хаджин прошла к противоположной стороне, где был отогнут один из пологов кошмы для проветривания. К угощению я даже не притронулся, хорошо, что смотритель гильдии не был кочевником. В их шатрах отказаться от угощения, пусть даже самого скромного, означает оскорбить хозяина дома.

— И так, капитан Таус, ваш платеж опаздывает на полкамня и три дня. Это восемнадцать дней. Каждый ваш небоход, оставленный гильдии в качестве залога, а их было двадцать, приносил доход три медных грифа, за вычетом содержания. В свое время вы получили тысячу грифов золотом. Теперь при учете задержки платежа я оцениваю оставшихся шестерых небоходов в три тысячи золотых грифов. Они еще крепкие, так что, работая на меня, они в любом случае компенсируют это.

— Однако цены с момента моего последнего визита несколько изменились. Выходит, что, отдавая вам крепких и здоровых небоходов, я получил по пятьдесят за каждого. А теперь после того, как они измотаны работой, принесли доход, понесли потери и ущерб, я вынужден забирать их обратно по цене, в десять раз большей?! Не думаете ли вы, уважаемый Фарих, что это чересчур?!

— Рабочих полторы тысячи, уважаемый Таус. Ваши шестеро не самые паршивые, некоторые даже знают толк в пороховых зарядах, которыми мы порой вскрываем скалы. Но мрут как мухи! Тащить рабов в горы накладно, приходится платить за работу. Платить за пленников, которых привозят дружинники князя Гурымея. Ведь эти руды — его собственность. И к тому же надо полагать, мало кто из них теперь даже подумает о том, чтобы устроить бунт на корабле.

— Я исполнен уважением к великому жрецу, но помилуйте, друг мой, неужели вы действительно думаете, что сможете выгадать десятикратную ставку? Коль скоро я отдал их прежнему смотрителю за пятьдесят золотых каждого, то стало быть, и ценю не очень. Пороховых дел мастера найти можно и в ополчении и среди наемников. Помани золотым, он и прибежит к тебе на палубу. В крепости Кахар знатный торговец продавал наложницу, которую вез издалека, красивую, ухоженную, в дорогом шелковом платье, воспитанную и умную, к тому же девственницу, за сотню золотых и рад был, что выручил без торга. А наложница — это приплод, порядок в доме, сытный, украшенный стол и всегда чистая одежда.

Взглянув на Хаджин, я заметил, как густо она покраснела, но старалась не подавать вида, что имеет какое-то отношение ко всему сказанному.

— А тут, право, за посредственных рудокопов, по пятьсот золотых, чего же стоит тогда горных дел мастер?!