Слуги ветра

Рука занемела от того, что я вцепился в канат, приблизиться к самому краю я вообще не решался. Стоял в середине, борясь с желанием встать на четвереньки и ползать, словно червь пред ликом бесконечного пространства. Ветер свистел в ушах, корпус корабля то и дело легонько раскачивался из стороны в сторону, а я в такие мгновения хватался за опорные балки обеими руками и прижимался грудью, чувствуя, как сердце начинает биться часто-часто, отдаваясь ритмичными ударами где-то под языком, пульсирующим комком сжимая горло.

Наверху скрипнули доски, и Най спрыгнул на мостик, заметно пошатнув его. Проворно ухватился за канат, второй рукой накидывая длинный кожаный пояс на эту единственную опору.

— Добрый вечер капитан. Хаджин сказала мне начистить наконечники гарпунов, все крючья и кошки. Я все уже сделал! Можно мне посидеть тут?

— Я заметил, что ты часто бываешь в гнезде ветролова. Откуда ты так много об этом знаешь? Ведь ты же полхиец? Не заметно в тебе булгальской крови. Хотя купец, у которого я тебя купил, рассказывал, что ты успел себя показать.

— Я никогда не был рабом! — вдруг заявил мальчишка, чуть повысив голос. — Я был в плену! Пытался убежать! Дрался! Меня всегда учили драться за честь семьи.

— А где она, твоя семья. Есть родные, близкие, может, тебя уже считают обитателем мира теней?

Словно ожившая тень на крохотный мостик выпрыгнул Орадан. Он бесшумно подкрался к нам через трюм корабля и появился как раз в тот момент, когда я уже не мог больше находиться на нижней палубе.

— Одно дело уметь драться, а другое дело понимать, когда это стоит делать, а когда надо отказаться. — Взглянув на Ная со сдержанной ухмылкой, Орадан обеими руками поправил широкий пояс с новым оружием, купленным у купца, и слегка поклонился.

— Корвель просил меня найти вас. Он что-то вычитал на старых картах прежнего капитана.

Я был рад сбежать подальше от этого опасного места. Будет время — я еще не раз приду на эту палубу, пока окончательно не перестану бояться высоты, а сейчас лучше повременить. У меня даже живот свело от такого чрезмерного напряжения.

Орадан остался на мостике, о чем-то тихо зашептал, обращаясь к Наю, видимо поучал сорванца хорошим манерам. Я карабкался по лестницам, страдая от одышки. Мне говорили, что на большой высоте дух норовит покинуть тело и дышится с трудом, так непросто, словно больное сердце прихватило, а еще и собственное испытание страха на шатком мостике перед зияющей бездной и бескрайним горизонтом.

Корвель ждал меня у рулей. Напряженный, сосредоточенный, он то и дело ворошил пергаменты с картами и что-то внимательно изучал.

— Что случилось, друг мой, что за спешка?

— С самого начала пути от обелиска я тщательно следил за тем, как Най вертит мерные колбы с песком. На одной из карт капитана указано место, к которому мы приближаемся. Не знаю о нем ничего, но в записях говорится, что в этом месте капитан оставил какой-то залог.

— Капитан Таус оставил залог? К нам-то он какое имеет отношение?

— Дело в том, Брамир, что я еще не до конца разобрался во всех тонкостях, но смог прочесть записи капитана. Мы сейчас летим как раз по его маршруту, только в обратную сторону. Есть путь и короче, но, видимо, были причины у капитана совершить этот небольшой крюк до железных гор.

— Корвель, дружище, я под страхом смерти не сунусь в земли железных гор. Это владения Гурымея, хоть и покойного ныне, но все же верховного жреца четырех алтарей!

— Указано, что залог пять тысяч золотых грифов. Я не знаю, за что и кому бывший капитан заложил какое-то сокровище, но склонен думать, что это что-то важное. Ценное для капитана.

— В конечном счете, ты предлагаешь отправиться в это место и подробней узнать о залоге капитана?!

— Как бы там ни было, — вмешалась в разговор Хаджин, — но небесные капитаны никогда не оставляют за собой долгов. Их должники либо выплачивают сполна, либо покидают этот мир, обретая покой в царстве духов.

— Мы все равно пролетим над этим местом, — подтвердил Корвель и слегка замялся, поняв в какой-то момент, что пытается диктовать мне, что делать и как. Наверное, то же самое чувствовала и Хаджин, но виду не подала.

Про себя я точно знаю, что, не умея читать, я не в состоянии разобраться в записях капитана. Возможно, мне и самому следует вести какие-то записи, вот только пока не сильно афишируя, тихо, скромно. Какой бы залог Таус не оставил в землях Иридина Гурымея, мне действительно стоило навестить это место. Тем более что я был почти абсолютно уверен, что великий жрец сейчас превращается в истлевший скелет где-нибудь на вершине гор северного хребта.

В конечном счете, я ни чем не рискую. Что нам стоит пролететь над указанным местом и просто отметить для себя еще одну точку, пригодную для стоянки. Пять тысяч — большая сумма. Что, по мнению капитана, могло стоить так дорого, что он сделал запись и собирался вернуться за этим?!

— Хорошо! — обратился я к Корвелю и Хаджин. — Делайте так, как считаете нужным. Я имел честь знать капитана Тауса и могу представить, что этот человек не стал бы бросаться такими залогами.