Слуги зла

— Ты отправишься со мной в Пущу, в Эльфийский Край, — говорит королева Маб. — Дитя Света, ты присягнешь своей Государыне и получишь силу Света и вечную юность. В Эльфийском Краю для его жителей нет болезней, грязи, старости, смерти. Когда-нибудь придет день, когда ты и твои товарищи уничтожат все это и в мире людей. Ты готов?

Дэни молча прижимает ладонь к сердцу, ломающему ребра. Государыня протягивает ему свою прекрасную руку, и Дэни понимает, что может ее поцеловать. Он поднимается с травы, не дыша подходит ближе. От Государыни пахнет черемухой и жасмином, от нее пахнет пряным медом цветущих лугов. Дэни кажется, что, прикоснувшись к ее руке губами, он упадет замертво, но он осмеливается. Это все равно, что поцеловать согретый солнцем лесной ветер.

Дэни понимает, что это и есть присяга. Никаких слов не надо. Он больше не чувствует собственного тела. Ноги сами несут его, как во сне. Он идет за единорогом Государыни, как во сне. Деревья расступаются; между ними лежит тропа, густо заросшая папоротником.

Дэни ступает на тропу в Эльфийский Край. Он уже не думает о деревне.

Когда тропу пересекает этот темно-красный, пахнущий ржавчиной поток, по берегам которого порыжела мертвая трава, Дэни испытывает мгновенный ужас. Он поднимает на Государыню потрясенный вопросительный взгляд:

— Это…?

— Ты прав, Дэни, — говорит королева Маб. Дэни слышит в музыке ее голоса тихую печаль. — Это — кровь. Это кровь, пролитая людьми за то, чтобы исполнились их прекраснейшие мечты, пролитая за красоту, добро и справедливость. Это — граница Пущи. Тебе придется ее перейти.

Дэни инстинктивно делает шаг назад и трясет головой. Государыня грустно улыбается.

— Мне жаль, — говорит она, и Дэни содрогается от силы ее разочарования. — Ты обещал отвагу и доблесть, а сам боишься перейти ручеек. Вероятно, тебе лучше вернуться и жить простой и мирной жизнью крестьянина, а я ошиблась…

Дэни, внутренне корчась от отвращения, садится и стаскивает сапоги. Королева Маб улыбается, но ободряюще, а не насмешливо. Единорог идет к потоку, ступает серебряным копытом в багровую жидкость. Красные брызги летят на сияющую шерсть и тают на ней. Единорог парит в кровавой реке, не запятнанный кровью, — и Дэни, не желая, изо всех сил не желая, все-таки идет за ним.