Слухи

С импровизированного танцпола в гостиной мы часто отбегали в столовую – долить бокалы. Приходилось кричать друг другу в ухо, чтобы расслышать. Нэнси, прижавшись губами к моему уху, громким шепотом сообщила, что она меня любит и что я лучшая в мире подруга.

Я совсем потеряла счет времени, когда сверху донесся плач. Спотыкаясь, я поднялась на второй этаж. Склонившись над сыном и вдохнув его запах, я поправила одеяло, удерживаясь, чтобы не поцеловать и не разбудить своего мальчика. Итан крепко спал.

Я выходила из детской, когда откуда-то снова послышался крик или плач. Кричали совсем негромко – остальные вряд ли слышали. Я не могла разобрать, откуда доносятся эти звуки.

Дверь в туалет на лестничной площадке была чуть приоткрыта, и оттуда лился свет, длинной линией пересекая ковер.

Из туалета раздался вскрик и злобный шепот: «Прекрати!» Это показалось мне настолько странным, что я остановилась на пороге детской.

Я соображала, кто остался внизу, когда я поднялась к Итану. Кейтлин? Рейчел? Бен? Я не помнила, кого видела в гостиной. Ручаться я могла лишь за Алана – это ему я показывала в окно на дом напротив и рассказывала, как соседка переехала ногу своему мужу, выруливая на новом «альфа-ромео», а потом посшибала воротные стойки. Услышав сверху крик, я сказала Алану, что сейчас вернусь, и побежала по ступенькам.

И теперь, застыв, я увидела, как дверь туалета распахнулась, и женский голос выкрикнул:

– Можно это прекратить?

– А ты не слишком поздно решила, что не хочешь? – зло произнес мужчина.

У меня не было времени отступить в комнату сына, когда моя подруга вышла из ванной с размазанным макияжем и испуганными глазами, оправляя юбку. Повернувшись, она заметила меня в дверях.

Атмосфера сразу изменилась, хотя не все это почувствовали. Знали об этом только я и она, и этого оказалось достаточно, чтобы приятный вечер буквально разлетелся вдребезги, оставив после себя осколки, секреты и ложь.

Порой достаточно одного случая, чтобы дружба оборвалась навсегда. Я хорошо это знаю, потому что когда-то уже побывала в подобной ситуации, правда, в совсем иной роли.

Тогда обо мне позаботилась Грейс. Она помогала мне, доверяла, совершала поступки, на которые нельзя подталкивать даже по дружбе, но которые настоящая подруга делает без просьб. Грейс твердила: «Я же твоя лучшая подруга, Анна! Конечно, я тебя выручу».

– Можете рассказать мне, что случилось? – попросила Салли.

– Нет. – Я покачала головой, не вполне понимая, говорю ли я о дне рождения Бена или о том, что произошло много лет назад. Подробности этих эпизодов причудливо смешивались и вылезали на первый план, но я не хотела вспоминать ни о первом, ни о втором.

Салли наклонила голову.

– Анна, – произнесла она, подавшись вперед, – чего вы боитесь?

– Боюсь? – усмехнулась я. Мне хотелось сказать: «Почему вы решили, что я чего-то боюсь? Вы ошибаетесь». Но меня действительно мучил страх, усилившийся в последнее время. Я боялась, что привычная и знакомая жизнь разлетится вдребезги, причем это лишь вопрос времени.

– И все-таки вы боитесь, Анна, – мягко возразила Салли.

Я почти готова была рассказать ей все. Тогда она узнает, почему я приехала. Что я страшусь потерять всех, кто мне дорог: Бена, Итана, маленькую Зейди, которую мне даже не дали возможности полюбить. Мне хотелось достать фотографию – снова увидеть ее личико, напомнить себе, что она реальна, но я понимала, что даже это не остановит поднимавшийся во мне ужас. Я представила, как говорю Салли: «У меня есть тайна, которая, как я опасаюсь, может все изменить».

Глава 8

Грейс

Детектив Питер Сэмсон ожидал за столом; его кабинет находился в глубине здания. Сэмсон был худым, с коротко остриженными, как часто можно видеть у лысеющих мужчин, седыми волосами и в круглых черных очках, через которые он, щурясь, всматривался в Грейс. Сэмсон подтвердил, что в клируотерскую полицию еще никто не обращался с заявлением об исчезновении Анны.

– Значит, ее муж так и не позвонил? А ведь он мне обещал.

– Нет, пока звонков не было, – ответил Сэмсон. – Может, ваша подруга уже вернулась домой?

– Вряд ли, я заезжала к ним минут сорок назад, – ответила Грейс. – Он бы мне позвонил, – неуверенно добавила она. Если Анна вернулась, у Робинсонов происходит громкий скандал: Бен требует ответа, где она пропадала.

Но Грейс не верила, что все так легко разрешится. Она приехала просить, чтобы полиция начала поиски Анны, раз ее подруги и супруг бездействуют.

Питер Сэмсон составлял заметный контраст с дежурным полицейским, чьего имени, запоздало спохватилась Грейс, она не расслышала. Поджав губы, он открыл записную книжку. На вид ему было лет семьдесят – до пенсии рукой подать, и выглядел он слишком благодушно и самоуверенно в вязаном свитере и вельветовых брюках. Грейс не знала, что и подумать: неужели ее отправили к этому Сэмсону, потому что дежурный решил, что она попусту тратит ценное время сотрудников полиции?

– Расскажите мне все о вашей вечеринке, – предложил Сэмсон. – С кем вы ходили, куда…