Слухи

Грейс вытянула папку и принялась перелистывать исписанные страницы. Сначала была запись первого визита Анны, сделанная три месяца назад, в сентябре, через несколько недель после возвращения Грейс в Клируотер.

Закрыв папку, она направилась в туалет, встала на унитаз и вылезла в окно, спрыгнув на дорожку. Проникнуть в дом Салли оказалось легко. С папкой подмышкой Грейс снова вышла через калитку и для чего-то заперла ее, дотянувшись снаружи.

Сев за руль, Грейс бросила папку на пассажирское сиденье и завела мотор. Вожделенные записи словно манили ее, но она решила отъехать подальше: вдруг Салли вернется и заметит ее в конце улицы! Затея весьма рискованная.

Везти папку в Уотервью Грейс не хотела: неизвестно, уехал Грэм или нет. Она и так вытерпела его в квартире до утра, потому что он попросил не выставлять его сразу, а дать возможность повидаться с дочерью.

Грейс твердила себе, что делает это для Матильды, но все же надеялась, что Грэм извинится, поймет, что совершил ошибку, и признает, что сам во всем виноват.

Однако Грэм не извинился, и Грейс невыносимо было его видеть, поэтому она почти машинально проехала через Клируотер до подножия скалы Крейна, где в 9:45 ветреного декабрьского утра не было никого.

Грейс легко нашла место для парковки машины и выключила мотор, прежде чем взяться за папку. Она внимательно читала записи Салли, впитывая каждое слово насчет поведенческих схем Анны и ее повторяющейся моторики, что она рассказала психотерапевту и о чем умолчала, а также выводы, которые сделала Салли на основе своих наблюдений.

Все это складывалось в предельно четкую картину того, что происходило в голове Анны Робинсон последние три месяца. Отчасти Грейс даже стало завидно, что подруга столько времени посвятила анализу своих переживаний. Если бы Грейс провела у Салли больше времени, не исключено, что это принесло бы ей пользу, но читать о сеансах Анны было во многих отношениях гораздо приятнее.

Грейс перелистывала страницу за страницей, пока не наткнулась на запись беседы с последнего сеанса, состоявшегося менее двух недель назад. «Я бросила Хизер, – говорилось там. – В тот вечер я приняла решение уйти, оставив ее. Я ни одной живой душе не сообщила о том, чтó я сделала, но это не отпускает меня. Мой поступок был чудовищным».

Дальше Грейс прочитала о себе и своей верности слову. Она действительно хранила секрет Анны уже двадцать два года, а на это способны только настоящие подруги.

Грейс ощутила искорку теплоты от давней дружбы, но тут ей на глаза попалась следующая фраза Анны:

«Теперь у нее появилось то, чем меня можно удержать».

Пальцы Грейс забарабанили по листку.

«Грейс злилась, если я начинала дружить с кем-то еще… Выбрав Хизер, я знала – Грейс будет в ярости… Она сделала все, чтобы я больше никуда от нее не делась… Никто не знает Грейс так, как я. Никто не догадывается, на что способна Грейс Гудвин».

Грейс поспешно перевернула страницу и дочитала.

«Что вы имеете в виду?» – задала вопрос Салли.

«Мне кажется, она могла это совершить».

Последняя строчка была трижды обведена красным цветом, а рядом было подписано: «Пробовала расспрашивать дальше, но Анна отказалась говорить. Неужели она считает, что Грейс убила Хизер?!»

Глава 22

Анна

Сев в машину, я набрала сообщение и дождалась звукового сигнала, означавшего, что оно отправилось. «Приезжай на встречу, – написала я Грейс, – через пятнадцать минут на берегу».

Я не уточняла где – Грейс поймет. Добираться до прибрежной дороги мне было минут пять, однако, когда я приблизилась к парковке около паба «Старая Вик», машина Грейс уже стояла там.

В общем, на условленное место я прибыла одновременно с ответной эсэмэской: «Я здесь».

Это, конечно, было совпадение, однако меня встревожила мысль, что Грейс всегда на один шаг впереди.

Холодея от дурного предчувствия, я вылезла из машины: берег пуст, и никто не знает, куда я отправилась. Но я подавила страх.

Грейс, улыбаясь, выбралась из автомобиля и пошла ко мне навстречу, приветственно помахав рукой. Я не ответила, отвернувшись и оглядывая необъятную морскую гладь. Хотя волны сегодня выбивали фонтаны белой пены, вид моря успокаивал.

– Приятно снова тебя видеть, Анна, – произнесла Грейс. – Ты меня очень взволновала своим исчезновением.