Слухи

— Я бы начала так: «На приеме заметили, что очаровательная мисс Диана Холланд была поглощена интимной беседой…»

19

«Общеизвестно, что на любом званом обеде с незапамятных времен гостей сажают за стол так, чтобы дамы и кавалеры сидели вперемешку: кавалер, дама, кавалер, дама и так далее. Так назначено самой природой, и многие хозяйки дома приписывают себе честь создания романтических союзов.»

Ван Кэмп. «Руководство по домоводству для леди из высшего общества», издание 1899 года

— Вы что-нибудь заметили? — прошептала Изабелла Пенелопе, сидя рядом с ней за длинным обеденным столом Скунмейкеров в тот момент, когда подали оленину в винном соусе.

На хозяйке дома было платье из розовато-желтого тюля, отделанное старинными кружевами. Пару раз, когда она наклонялась, чтобы по-девичьи пошептаться, ее платье находилось в опасной близости от тарелки с маслом

— Ведь я нарушила маленькое правило!

Пенелопа действительно заметила, что все дамы были усажены в один ряд, и, хотя она предпочла бы сидеть рядом с Генри, она поняла гениальный замысел хозяйки: таким образом леди были как бы выставлены напоказ. Почти никто из них не мог сравниться с юной мисс Хэйз, а то, что она сидела рядом с Пруденс Скунмейкер, подчеркивало ее красоту больше, нежели если бы она соседствовала с джентльменом. Изабелла, сидевшая слева от Пенелопы, занимала ее разговором о нарядах. Эта тема всегда интересовала Пенелопу, но сейчас она к тому же узнала ценные сведения об излюбленных покроях Генри. К счастью, Пруди, сидевшая по правую руку Пенелопы, еще ни разу не раскрыла рот.

— Так гораздо забавнее, — продолжала щебетать хозяйка.

— Божественно, — ответила Пенелопа, пригубив шампанское. — Скоро вам станут подражать все остальные хозяйки. Конечно, вам следует быть осторожной, чтобы все мужчины Нью-Йорка не обвинили вас в том, что вы портите их жен.

Пенелопа повернулась своим острым белым плечиком к Пруди, которая в ответ на это замечание пробурчала что-то неодобрительное. А Изабелла уже повернулась к своей подруге Люси Карр, разведенной даме:

— Люси, ты только послушай, что говорит Пенни. Она только что сказала, что все мужчины Нью-Йорка скажут, будто я порчу их жен, и…

Пенелопа взглянула через стол, над вазой с орхидеями, на Генри. Он был разговорчивее, чем обычно, возможно, потому, что его соседом был Николас Ливингстон, который распространялся о яхтах. Генри ни разу за весь вечер не взглянул на Пенелопу. Однако это не умерило ее решимости. Она выбрала сегодня самый изысканный наряд, чтобы победить. Платье было такого нежного розового оттенка, что казалось белым. А маленькие медальоны и сто крошечных бантиков, украшавших платье, были ее любимого красного цвета. Вчера Пенелопа провела весь вечер у портнихи, добиваясь совершенства. Платье сидело идеально.

Официанты суетились возле стола, и Пенелопу замутило от запаха оленины. Она сморщила носик. Она никогда бы не подумала, что будет согласна со старыми хозяйками дома, придерживающимися драконовых правил званого обеда, но она сделала вывод, что уместнее сажать дам и кавалеров вперемешку. Пенелопа никогда не любила пребывать исключительно в женском обществе. Единственная в этом ряду леди, с кем ей сейчас хотелось общаться, была Изабелла. Хотя она не могла пожаловаться на хозяйку дома: та усадила ее как раз напротив Генри. Но он упорно не обращал на Пенелопу внимания. Она терпеливо ждала, когда подали сыр.

Пенелопа посмотрела на свое отражение в серебряном ведерке со льдом и осталась довольна темной челочкой на высоком белом лбу. Рассеянно ковыряя еду на своей тарелке, она старалась, чтобы свет выгодно падал на ее обнаженные плечи. Пару раз она пожала руку хозяйке и позволила миссис Карр восторженно разглагольствовать об ослепительном будущем Пенелопы в свете и о том, как всем приятно видеть свежее лицо.

— А где же ваш брат? — осведомилась миссис Карр.

Пенелопа заметила, как покраснела Изабелла, и вкратце пересказала миссис Карр то, что уже говорила хозяйке дома в понедельник. Она только сегодня получила от Грейсона телеграмму и поэтому добавила:

— Сейчас он уже отбыл в Нью-Йорк, так что скоро вы сможете задать все эти вопросы ему лично.

Наконец обед закончился, и все присутствующие — около сорока сытых и пьяных людей — двинулись в бальный зал.

— Как же вы собираетесь подбодрить вашего пасынка? — спросила Пенелопа с сочувственной ноткой в голосе, усевшись на бархатную кушетку между миссис Скунмейкер и миссис Карр, в центре зала. Пенелопа не случайно выбрала такую позицию: разведенная дама своим звонким смехом и гривой кудряшек подчеркивала привлекательность юной мисс Хэйз.