Слушай Луну

Она помотала головой. Я принялась озираться по сторонам, пытаясь отыскать их среди тех, кто был в лодке, и тех, кто смотрел на нас с корабля. Их нигде не было видно. Я обняла Селию и крепко прижала к себе. Она плакала и дрожала, но уже не так отчаянно. Малышка прильнула ко мне и уткнулась лицом мне в плечо.

– Все будет хорошо, Селия, – заверила я ее. – Тут недалеко до берега, я точно это знаю. Нас найдут. Теперь я о тебе позабочусь. Честное слово.

Я и представить не могла, что корабль такого размера может затонуть так быстро. Он ушел на дно за считаные минуты. Однако же он не затонул полностью. Прекрасная великанша Брендана погибала. Ее корма возвышалась над водой, отказываясь тонуть, и я хорошо видела ограждение палубы, у которого мы с Бренданом стояли всего несколько минут назад.

Повсюду вокруг нашей шлюпки на волнах колыхались другие такие же лодки, пытающиеся отплыть от места кораблекрушения как можно дальше. Многие уже успели перевернуться, и пассажиры изо всех сил цеплялись за них. И повсюду барахтались люди, пытающиеся доплыть до какой-нибудь из шлюпок или хватающиеся за них и умоляющие взять их на борт. На воде плавали шезлонги, скамейки, столы, сундуки и чемоданы. Во все стороны, насколько хватало глаз, океан усеивали обломки, и среди них барахтались сотни людей, из последних сил сражающихся за свою жизнь. Многие из них прямо у меня на глазах проигрывали эту борьбу.

Нашу шлюпку уже облепило с десяток, если не больше, таких бедолаг; они цеплялись за борта, крича и умоляя помочь им забраться внутрь. Их голоса до сих пор звучат у меня в ушах, а перед глазами стоят их лица.

– Ради Господа, не бросайте меня!

– Я не хочу умирать!

– Боже милостивый, спаси меня!

Одна молодая женщина вцепилась в мою руку, но потом выпустила ее, слишком ослабев и не в силах больше держаться.

– Попрощайтесь за меня с мамой, – выдохнула она и на моих глазах ушла под воду.

Другие цеплялись за что придется, умоляя нас спасти их. Матрос, сидевший на румпеле, снова и снова грубо рявкал на них, твердя, чтобы убирались прочь, что поблизости есть другие лодки, многие из которых заполнены лишь наполовину, что эти лодки совсем рядом и пусть они туда и плывут, а мы рискуем пойти ко дну, если возьмем на борт еще хоть одного пассажира. Он категорически запретил нам помогать забраться на борт кому-то еще. Но, несмотря на все его запреты и брань, когда к шлюпке подплывали матери или дети, ни у кого не поднималась рука оттолкнуть их. Находились такие, у кого еще оставалось достаточно сил и отчаянного желания жить, чтобы вскарабкаться в лодку без посторонней помощи. Ни у кого не хватало духу мешать им.

Все видели, что лодка уже опасно осела и вода местами перехлестывает через борта и плещется на дне у наших ног, с каждым разом становясь все выше. Моряк, сидевший на румпеле, костерил нас на все лады.

– Господи боже мой, люди, вы в своем уме? Мы все пойдем ко дну, если возьмем на борт еще хоть кого-нибудь. Видели, сколько тел в воде плавает? Вы их видели? Тоже так хотите? Все, никого больше не берем, слышите? Ни одного человека.

Но все его увещевания не имели успеха.

Шлюпка была полностью облеплена людьми. Чуть ли не за каждый дюйм борта цеплялись чьи-то руки. Лица, белые от страха, смотрели на нас, губы шевелились в последних призывах о помощи и последних проклятиях, глаза молили и обвиняли. Матрос не оставлял попыток достучаться до них.

– Вы что, не понимаете? – бушевал он. – Вы потопите лодку! Вы тянете ее на дно! Вы погубите нас всех!

Один из тех, кто упорно продолжал цепляться за борт, так близко от меня, что я могла бы протянуть руку и коснуться его, был пожилой мужчина. Он не просил помочь ему забраться в лодку. Он не произнес вообще ни слова, лишь молча висел, дрожа, и смотрел на нас с Селией. Я не знала, что ему сказать. Мне стыдно было на него смотреть. И тут он произнес:

– Он прав. Мы потопим лодку. Вы молодые. А я нет. Живите, живите долго и будьте счастливы. Благослови вас Бог.

С этими словами он просто отпустил борт и поплыл прочь. Больше я его не видела.

Селия жалась ко мне в поисках тепла и утешения и плакала все отчаянней, потому что хотела к маме. Я обнимала ее, пытаясь приободрить и тем самым приободриться сама.

– Смотри, Селия. Видишь, сколько вокруг других лодок? Твоя мама в какой-нибудь из них, и папа тоже, и Пол. Все будет в порядке. С нами всеми все будет в порядке. Я буду заботиться о тебе, а ты – о своем мишке. Хорошо?