Слушая тишину

Возле машины они остановились, и Дон встал так, чтобы заслонить Сэнди от возможных соглядатаев в доме.

— Ты в порядке, маленькая?

— Да. Только очень хочу спать.

— Хм. Я тоже не выспался…

Сэнди вспыхнула, улыбнулась, и ее глаза замерцали странным, лукавым огнем. Больше всего на свете ей хотелось кинуться Дону на шею и поцеловать его, но она понимала, что сейчас этого лучше не делать.

— Когда мы увидимся?

— Сейчас я поеду по делам, а вот во второй половине дня, если ты уже передохнешь, я хотел бы, чтобы ты мне помогла.

— Каким образом?

— Я собираюсь съездить к бывшему мужу Лючии. Они развелись незадолго до того, как все случилось.

— Ну и что?

— По себе знаю, развод — штука нервная. Мало ли, может, Марио затаил обиду. Если он причастен к исчезновению Лючии, ты могла бы опознать его голос.

— Дохлый повод, детектив Каллахан. С чего бы ему называть ее «доктор Ричи»? И как мог ее муж оказаться там… где все произошло?

Дон вздохнул.

— У тебя очень живой ум, это нехорошо. Мужчина должен чувствовать свое превосходство. Хорошо, сдаюсь. Мне очень хочется тебя увидеть, но я не могу найти повод. Вот, придумал. Годится?

— Годится. А с кем ты будешь встречаться?

— Ну… с тем, кто поможет найти Риверу.

— С твоей бывшей женой?

Она так явно помрачнела, что Дон мысленно возликовал — ревнует! Не сойти ему с этого места, все-таки ревнует!

— Послушай меня, Сэнди. Мы с Доллис Грей прожили три крайне насыщенных ссорами и скандалами года. Потом мы расстались — тоже со скандалом. Три года с тех пор я живу один, до такой степени один, что сам этому удивляюсь. Понимаешь, о чем я?

Она вспыхнула и опустила глаза.

— Я не влюблен в свою бывшую жену, я не мечтаю с ней встретиться и, если бы не расследование, в жизни к ней не обратился бы. Но врать, что я ее, скажем, ненавижу, мне тоже не хочется. Она была членом нашей семьи. Она умная и сильная личность, профессионал, она пользуется заслуженным уважением в своем кругу, да и в нашем, полицейском, тоже. Вот и все. Я оправдан?

— Да. Нет! Ты мне расскажешь, о чем вы говорили? Если можно, конечно…

Он рассмеялся, наклонился к ней и легонько коснулся губами чистой белой кожи на виске. — Конечно, напарник. Ведь ты в этом деле главная. И еще… я…

Он не договорил, выпрямился, махнул ей рукой и торопливо сел в машину.

Сэнди стояла возле кованых ворот и смотрела ему вслед, прижимая слегка дрожащие пальцы к тому месту, которого только что коснулись губы Дона.

Он опять не сказал слов, которых она ждала всей душой, — это плохо.

Он хочет ее увидеть — это хорошо. Она больше не представляла себе жизни без этого мужчины.

Дядя Дик ждал ее в своем кабинете. Лицо у него было грустное и озабоченное. При виде Сэнди он вяло помахал рукой, но с кресла не встал.

— Заходи. Я знаю, что ты устала, но я хотел бы знать…

«Дядя Дик, я умираю, как спать хочу! Давай поговорим позднее?»

— Что связывает тебя с этим парнем? Почему он так запросто к тебе обращается? Вы давно знакомы?

«Он спас мне жизнь. Это сближает, знаешь ли».

Дядя Дик кивнул и отвернулся. Сэнди попятилась к дверям, но уже на выходе ее нагнал голос Ричарда Гейджа:

— Скажи, детектив Каллахан знает азбуку глухонемых?

Он не смотрел на нее, поэтому она не могла ответить ему жестами. Медленно, хрипло и через силу Сэнди выдавила:

— Н-нет…

— Тогда как же вы общаетесь? Или ты просто притворяешься немой… со мной?

По спине Сэнди пробежал холодок. В голосе дяди Дика звучала плохо скрытая угроза.

— Я… пишу ему… на своем компьютере… Произношу несколько слов… с трудом. Я все еще не привыкла…

Он повернулся к ней и улыбнулся, но в глазах улыбки не было.

— Привыкай. Ты вернулась в мир звуков. Пора перестать считать себя изгоем. Иди отдыхай.

Она медленно шла к своей старой комнате, и тревога заполняла ее, словно вода трюм тонущего корабля. Сэнди не могла понять, откуда взялось это чувство.

По выкрашенным светлой кремовой краской стенам коридора были развешаны фотографии в элегантных металлических рамочках. В основном на них были запечатлены успехи центра химических исследований, к которым имел отношение Ричард Гейдж, но здесь было и несколько особенно драгоценных для Сэнди снимков.

Мама, папа, маленькая Сэнди и дядя Дик. Мама улыбается, а папа хохочет. Он всегда смеялся, Джон Кроуфорд, такой уж он был человек.

Папа, дядя Дик и профессор Стэтем на рыбалке…

Тогда он еще не был профессором, Алекс Стэтем. Они с папой вместе работали, кажется, дружили еще со студенческой скамьи. Кстати, Сэнди всегда интересовало, где они познакомились с дядей Диком, ведь он был старше отца, а значит, и Стэтема.

И еще одна странная вещь. Почему-то при взгляде на лицо Алекса Стэтема Сэнди чувствовала какую-то инстинктивную неприязнь, смешанную со страхом…

В управлении Дон ничего нового не выяснил. Хуан Ривера канул в неизвестность, растворился в воздухе, что свидетельствовало скорее о его сообразительности и изворотливости, ибо в Лоусоне, как и говорил шеф полиции, все всегда всё про всех знают. Здесь очень трудно прятаться.