Слушая Ветер

И замолчала, снова дав им возможность что-нибудь ответить.

Парень и девушка, так ничего и не говорившие с того момента, как она их прервала, теперь, по-моему, даже перестали дышать, и уж говорить они даже не думали. Казалось, что они оцепенели.

Выждав небольшую паузу и убедившись, что ответа не последует, она продолжила:

– Мы с другом, – указав на меня, – желаем вам приятного вечера и счастливой жизни. Но над всем этим вам предстоит хорошенько поработать. Нужна будет помощь – обращайтесь. Вы можете найти нас здесь.

И разведя руками, добавила:

– Но орать друг на друга, да еще в такой прекрасный вечер и в столь уютном месте – это дорога не туда, поверьте мне. А теперь прошу меня извинить за вторжение в вашу личную жизнь, хотя вы и мешали нам наслаждаться нашим вечером, но все равно, я прошу меня простить.

Они ничего не сказали, но по их виду было понятно, что слова её произвели некий эффект. Они, так и не закончив свои напитки, попросили их рассчитать и спешно покинули бар.

Наблюдая за этим, я и не заметил, как напрочь позабыл о девчонках.

– Много пользы я сейчас не принесла, – обратилась она ко мне, видя, что я все еще наблюдал за уходящей парой, – Но уходить вместе гораздо лучше, чем сидеть порознь. Они еще вернутся. Все возвращаются.

И улыбнувшись, добавила:

– Зато в баре снова приятная атмосфера.

– А ты, правда, знаешь в чем они повинны? – спросил я.

– Конечно. А что там знать? Началось с мелкой лжи, потом появилось легкое непонимание друг друга, потом измены, причем, скорее всего, в один и тот же день. Он с ее лучшей подругой, а она… ну, она с бывшим одногруппником. Дело в том, что новых секретов за последние несколько тысяч лет люди не придумали. Все одно и то же. Вот, например, чтобы знать, что ты воровал, нужно ли мне знать даты и количество? Или я просто могу сказать, что ты вор, и точка?

– Ну, так это пальцем в небо! – возразил я.

– Знаешь, с одной стороны, пальцем в небо – один из лучших способов познания вселенной для меня, а с другой – в детективы я не записывалась.

– Давай повторим напитки, и посидим у прибоя?

– С удовольствием! – согласился я, отметив про себя, что мы и впрямь тут немного засиделись.

***

Расположившись на берегу, я спросил:

– Ты там в баре сказала, что из–за секретов не получается видеть напротив себя хорошего человека, как это?

– Да это очень просто. Но кое–что об этом можно и нужно знать, и тогда будет гораздо проще растягивать любовь или дружбу во времени. Прежде всего, два человека будут вместе ровно столько, сколько они будут разговаривать.

– А если однажды больше не о чем будет разговаривать?

– Многие тут спотыкаются, думая, что однажды будет не о чем говорить. И что конец неизбежен, когда все темы будут исчерпаны. Это глупость, как ни крути. Так не будет, даже если действительно они смогут поговорить обо всем на свете.

– Почему?

– Обсудив все на свете, они так сильно познают друг друга, что разлучить их будет просто невозможно.

– Но бывает же так, что людям не о чем разговаривать? – не унимался я.

– Бывает, но происходит это несколько иначе. На самом деле, разговаривать можно бесконечно, если не врать и не иметь секретов. Вот и все. Жизнь будет подкидывать много тем для разговоров, если будет желание говорить. А вот будет ли оно – зависит от чистоты друг перед другом. Так уж получается, что когда появляются секреты или ложь, не все знают, что они одной природы, вещи одного порядка, так вот, когда они появляются, то они не спрятаны, как многие полагают, где-то очень далеко и надежно, а они всегда между людьми. Они больше напоминают желтые липкие листочки для заметок, приклеенные прямо к человеку. Это такой механизм, чтобы не забывать о том, о чем говорить «нельзя».

Чем больше листочков на человеке, тем меньше видно самого человека, и разум начинает дорисовывать то, что за ними скрывается. А так как секрет или ложь – это всегда неприятное и плохое…

– Почему? – прервал я ее.

– Потому что приятное и секретное мы называем сюрпризом, – рассмеявшись, ответила она и продолжила:

– Так вот, потому что на листках всегда неприятное, то и за ними разум дорисовывает неприятное. И так дело плавно доходит до того, что видишь перед собой очень плохого человека. И ничто не сможет убедить в обратном, пока не сорвешь все листочки.

Ну, сразу замечу, что способных на данное действие находится не так уж и много. Но тот самый, подаренный самой судьбой человечек, обязательно с этим справиться. А остальным станет не о чем больше разговаривать. Понимаешь?

– Угу, – отозвался я и задумался.

***

Остаток вечера мы провели, валяясь на песке, смотря на звезды, и слушая океан. И хоть, по большей части, мы молчали, но я чувствовал, что все-таки во многом мы друг с другом согласны. Вдруг я понял, что всего за несколько часов, я узнал о ней очень многое, но все еще не знал её имени. И усмехнувшись этой мысли, спросил:

– Как тебя зовут?

– Ну, наконец–то, я уже думала, ты никогда не спросишь – меня зовут Джессика, но друзья зовут меня Джесс, звучит, наверное, по-пацански, но мне так больше по душе. А тебя как?