Слушайте песню перьев

«Слушайте! Слушайте! Слушайте! — гремел барабан. — Вы показали многое из того, что умеете. Вы показали, что лагерь Мугикоонс-Сит был хорошей школой для вас. Теперь наступило время показать, что вы — настоящие мужчины, не боящиеся боли и страданий. Вы должны пройти испытание крови. Воины! Собирайтесь у шасса-типи, у большой Красной типи, где будет идти Посвящение. Юноши, оставьте своих коней и приготовьтесь к испытанию. Вас ждут. Не медлите!»

Он привязал коня к дереву и сбросил на землю куртку.

Кровь еще кипела от возбуждения, туманила взгляд.

Рядом оказался Неистовая Рысь из его рода, рода Совы.

— Сат-Ок, мы знаем друг друга с той поры, когда нас маленькими, слабыми ути привезли в лагерь Молодых Волков, У нас был один учитель Овасес, которого мы называли отцом и который вел нас по тропам чащи и знаний. Так я говорю?

— Да, Рысь. Твои слова правильны.

— Сат-Ок, сегодня мы станем воинами. Поклянемся друг другу в вечной дружбе! Я всегда буду помнить тебя, и если тебе нужна будет помощь — позови. Я приду.

— Я тоже приду, Рысь. Пусть моя добыча будет твоей добычей, мой огонь твоим огнем. Мы знаем друг друга с детства. Я хочу, чтобы мы знали друг друга до смерти.

— Так будет! — сказали оба.

Потом они дали такую же клятву Черной Скале.

К нему подошел отец. Он держал в руке зажженный пучок сухих веточек можжевельника.

— Готов ли мой сын Сат-Ок принять Посвящение? Голос отца строг и холоден. Строго и холодно смотрят глаза.

— Да, отец. Я готов.

Высокий Орел окурил его терпким дымом можжевельника, отбросил тлеющие веточки и запел:

Пусть Гитчи-Маниту

Даст твоему телу отвагу и силу.

Ты должен не замечать боли.

Ты должен быть мужественным,

Иди же! Прими эту боль

И заглуши ее песней.

Сегодня ты станешь воином,

И дальше мы пойдем вместе

Плечом к плечу.

Иди же, мой сын,

И смело смотри вперед!

Сат-Ок склонил голову перед отцом, повернулся и, ведомый дробью трещоток и свистом орлиных рожков, медленным шагом направился к шасса-типи.

Внутри Красной типи много старых воинов стояло у стен, но он не узнал лиц. Он видел все как бы сквозь синий туман. Отчетливыми были только Горькая Ягода и тотемный столб племени. Вся история шауни вырезана магическими символами на этом столбе.

Сат-Ок отыскал глазами знак своего рода — Человека-Сову — и больше уже не видел ничего. Крылья Совы словно хотели обнять его, Огромные зрачки страшными черными дисками уставились в пространство. Лапы мертвой хваткой держали тело человека — Основателя Рода.

Он остановился в трех шагах от столба.

Умолкли рожки и трещотки.

Лица старых воинов — представителей всех семи родов племени — повернулись к нему.

И тогда он снова увидел колдуна.

Рога бизона торчали над его лбом, словно вырастая из перьев куп. Грозно блестели глаза. Плотно сжатые губы превратились в тонкую линию, пересекавшую нижнюю часть лица. Он был Духом Света и Духом Тьмы одновременно. Он словно вышел из тотемного столба, отделился от него, словно тень, и тенью приблизился к Сат-Оку.

Холодом повеяло в шасса-типи.

Тишина звенела, как тетива лука, из которого только что выпустили стрелу.

Сат-Ок увидел левую руку колдуна. Она протянулась к нему, как лапа хищного зверя. Он почувствовал, как сухие горячие пальцы Горькой Ягоды оттянули кожу на его груди над левым соском.

В правой руке Ягоды узко сверкнул нож.

Граненое лезвие пробило мышцу.

Ожог удара он почувствовал как бы со стороны,

Снова засвистели рожки.

Значит, все в порядке. Значит, спокойным осталось его лицо.

Он улыбнулся. Она даже приятна, эта длинная и жгучая боль, И она совсем не страшна!

Горькая Ягода продел тонкий сыромятный ремешок в двойную рану.

Вот он завязал его особой петлей у груди, а другой конец прикрепил к лапам Совы на тотемном столбе.

Сат-Ок чувствовал, как по груди и по животу его ползут горячие струйки.

Через минуту рядом с ним встали Неистовая Рысь и Черная Скала.

И когда колдун привязал к ногам всех троих священные медвежьи черепа, они запели Песню Молодых Воинов:

Пусть дорога через леса и степи

Будет для нас открыта.

Пусть наши руки станут сильнее,

А глаза быстрее и метче.

Когда слова песни кончились, все трое разом прянули назад от столба. Ремешки разорвали кожу на груди. С костяным стуком оторвались от ног священные черепа, и бывшие мугикоонс, подняв руки, выбежали из шасса-типи уже не юношами, а воинами, и громким трехкратным криком орла-победителя возвестили племени о том, что прошли Посвящение.

Прекрасна была ночь.

В небо летели языки пламени от четырех больших костров. Кружились звезды над лесом. Луна остановила свой ход и, как девушка, смотрелась в гладкую воду озера. А троих друзей впереди ждали дороги побед, удачные охоты, дни зимы, дни весны и счастливого лета…

— Уф-ф! — вздохнул Ян. — Ну и рассказываешь ты! Будто я сам прошел Посвящение и побывал на вашем… как ты назвал его? Тану…

— Тану-Тукау.

Станислав сдвинул угли костра к центру. Смотрел, как они рассыпаются с легким звоном на все более мелкие золотые осколки и покрываются пеплом.

— А дальше? — спросил Косовский. — Что было потом? Как начался твой путь в Европу?