Слушаю и повинуюсь

– Не выходи в таком виде из каюты.

И хлопнул дверью, прежде чем изумленная девушка успела опомниться.

Заночевать на корме он не успел. Даже задремал только-только, когда его разбудил тихий, но, хвала Вадду, мальчишеский голос.

– Еще никто не отказывался. Совсем. Никто.

Амин поднял голову, наткнулся на расширенные, черные в синеве ночи глаза мальчика.

– Я что, тебе не нравлюсь? – выдохнул Валид.

Амин со вздохом осторожно провел рукой по лбу мальчишки, убирая непослушные мягкие пряди.

– Ты знаешь историю о том, как Аллат однажды спустилась на землю ради человеческого юноши?

– Которую? – еле слышно сквозь шепот волн выдохнул мальчик. – Эта стерва раз сто спускалась. Шлюха.

Амин закусил губу и покосился на небо, где подгонял быков блистающий Вадд. Как бы брат не обиделся за сестру.

– Когда великая Аллат полюбила человеческого юношу, – казалось, шепчет само море, и мальчишка, оседлавший поручень, слушает именно его, а не Амина. Лунная дорожка вела в небо – интересно, правду ли рассказывают, что морские джинньи иногда поднимаются по ней к Вадду? И даже сама хозяйка вод Аилина танцует на ней с духами ветра в такие вот звездные ночи.

Амин продолжал:

– …и, захотев быть с ним, спустилась Аллат на землю. Была она прекрасна и ослепляюща – как и всегда. Но ее объятия жгли, точно огонь, и влюбленный юноша погиб от ее жара…

– Потому что эта дура не додумалась делать это ночью, – фыркнул мальчик. – Если ты боишься сгореть, Амин, то зря. Я буду в образе человека. В отличие от солнечной стервы я кое-что понимаю.

– Ничего ты не понимаешь, – усмехнувшись, потрепал Валида по волосам юноша. – Сгореть можно по-разному. Очень по-разному.

– Философ, – буркнул мальчик, отворачиваясь и глядя на бормочущее море.

– Станцуй? – тихо предложил Амин, глядя на худенькую мальчишескую фигуру, но видя почему-то стройную девичью. – Пожалуйста.

– Я никогда не любила исполнять ничьи желания, – спустя паузу сказал мальчик, не оборачиваясь. – Но исполнить твои почему-то хочу сама. Почему?

Амин молча смотрел на него, не зная что ответить.

Мальчик поднялся. Вскинул голову, глядя на луну. И медленно повел бедром, подчеркивая движение изящно изогнутой рукой.

Амин смотрел на него и забывал дышать. Смотрел и видел прекрасную неземную девушку, медленно, грациозно танцующую без музыки. Сейчас это не был полет, и не была дерзость. Просто легкая нега, просто медленный и тонкий, точно струйка пара, танец, заполняющий собой все: и небо, и море без остатка.

– Тебе так это нравится? – спросил позже Валид, устраиваясь рядом и выравнивая дыхание.

Амин только кивнул. Слова застряли где-то в горле и наружу не рвались.

Валид отвернулся.

* * *

Два дня спустя корабль вошел в Янтарную бухту, на берегу которой находилась сиятельная Йяла – город торговцев, уже принадлежащий султану Яммы.

– Ну вот, нам сюда надо, как к шайтану и его гулям на пир, – бурчал Валид, перегибаясь через поручни и глядя на шумную пристань. – Эй! – вскинулся он, увидев Амина, повязывающего вокруг головы тюрбан. – Только не говори, что собрался прогуляться!

Амин глубоко вдохнул пахнущий солью, пряностями и тяжелыми благовониями воздух и, улыбнувшись, повязал конец ткани так, чтобы она закрывала нижнюю часть лица.

– Почему бы и нет? Идешь со мной?

– Ты сдурел? – выдохнул Валид. – Захотелось стрелу в спину? Или яд в кофе? Давно за тобой убийцы не бегали?

Амин усмехнулся.

– Не бойся, ничего со мной не случится, – и прошел к поручням – туда, где внизу покачивалась маленькая лодчонка перевозчика, готового за небольшую плату отвезти с корабля на берег. С десяток таких же лодок сновали между другими кораблями – гавань Йялы была богатой и, соответственно, большой.

Валид сжал кулаки, но, шипя, полез в лодочку вслед за Амином. И угрюмо молчал всю дорогу, портя настроение.

Амин не обращал на него внимания, осматриваясь – шум и яркие, разнообразные краски порта были приятным подарком после недельного путешествия по морю. К тому же лет десять назад, еще ребенком, он бывал в Йяле – на празднествах во славу нового шейха. Амин вспоминал и шумные улочки, и пахнущий куркумой и эвкалиптом базар, куда юный шехзаде удрал от отцовских телохранителей. С тех пор Йяла ничуть не изменилась.

– Я никогда не смогу понять вас, людей, – вздохнул тихонько Валид час спустя, прогуливаясь вместе с Амином по людному рынку. Открытому – а пекло так, что не спасал и время от времени поднимающийся ветер – сухой и горячий, пропитанный пылью. Земля дышала жаром, и даже в тени от него некуда было деться.

Амин проводил заинтересованным взглядом закутанную в хаик девушку с кувшином на голове и промолчал.

– Вот смотри: ты видишь, как разбойники прячут награбленное в пещере, потом она закрывается, и разбойники уезжают, но ты слышишь слово, отворяющее пещеру. Что ты сделаешь, когда разбойники уедут?

– А, я знаю эту сказку, – воодушевился Амин, направляясь к лавке со сладостями. – Там еще кувшины были. К чему это ты?