Служанка

— Я уже в тебе, — выдыхаю вместе со страстным поцелуем. И почувствовав, что ее губы вступают в диалог с моими, начинаю дальше двигаться.

И снова чувствую отклик, который превращает меня в безумного счастливца, нашедшего свою идеальную половинку. Половинку, с которой мы одно целое, утопающее в блаженстве близости. Мы одно целое, взрывающееся от желания. Одно целое, сплетенное одним дыханием, одними чувствами, одной любовью.

Благодарно поцеловав свою девочку, я, наконец, смог оторваться от ее тела, понимая, что она сейчас испытывает серьезный дискомфорт.

— Иди в душ, а я сам здесь справлюсь и догоню тебя, — не удержался я и прикусил легонько ее плечико, когда она вставала. Поменяв постель, я еще успел заскочить под душ к ней.

Заключив в объятия, я нежно касался губами ее лица, макушки, ласково, соперничая с водяными струями, гладил ее тело и счастливо улыбался.

— Спасибо, моя маленькая! — бездумный вопрос вылетает сам собой. И тут же прилетает вполне конкретный, который уже требует определенного ответа.

— За что?

Но дух упрямства уже во мне проснулся, поэтому я не хотел озвучивать, к какому выводу пришел. Я решил, что Анюта остается со мной. После пикника самолично возвращаю старых работников, даже если придется их перекупить у новых работодателей. Я считаю, что основа благополучия — это стабильность. Когда мама вернется, у нее будет меньше травмирующих воспоминаний. Будет выглядеть так, будто она просто вернулась домой после некоторого отсутствия. И ничто ей не будет напоминать о разладе. Хорошо, Никотинка не взялась хозяйничать и ничего в доме не меняла.

Встречать маму в аэропорт поедем с Анютой. Представлю ее, как свою девушку. Теперь уже другого пути нет. Потом, если все пойдет хорошо, поженимся. И даже если она не захочет чем-то заниматься, будет, как мама, вести хозяйство и заботиться обо мне. И я буду сытый и довольный, как кот.

Но я пока не озвучиваю это решение. Какая-то подростковая вредность тянет напроказить. Устроить испытание, что ли. И мне должно быть стыдно, но нет. Я просто не хочу сейчас никаких объяснений, потому что сейчас время любви, а не выстраивания планов.

И вместо ответа я снова целую ее в губы, но не страстно, а бережно. Больше приставать к ней сейчас нельзя, чтобы проснувшейся похотью не причинить ей боль.

Выключив воду, аккуратно, как маленькую, вытираю полотенцем свою девочку и несу обратно в кровать.

— Ты пижамку взяла? Или тебе найти свою футболку? Сама понимаешь, видеть тебя нагишом — нечеловеческое искушение. Ты ж не хочешь, чтобы от меня угольки одни остались?

— Хочу твою футболку! Пижама в сумке, а сумка в машине. А я не хочу, чтоб ты уходил, — натянув на себя легкое покрывало, которое мы сбили куда-то в угол, она шкодливо улыбнулась. Так, как это умеет делать только она. Лукаво и бесхитростно, смущенно и соблазнительно. И от этого коктейля у меня в груди опять разбухает до невероятных размеров горячий ком. Кто бы мог подумать, что в какие — то несколько дней недоступная, почти суровая барышня превратится в маленького игривого котенка, сводящего меня с ума.

Достав из шкафа футболку, я натянул на нее, от греха подальше — не хочу подвергать себя искушению.

И сам, едва не путаясь, надел боксеры и нырнул под покрывало. Обняв Анюту, поцеловал ее волосы.

— Моя, — шепнул я в ухо и легонько потянул его губами.

Анюта в ответ что-то мурлыкнула, как проснувшаяся кошечка и невинно подставила шейку.

— Ты издеваешься? Я ж опять захочу, а тебе будет больно! — я попытался приструнить свою проказницу.

— А мне нравится, что ты меня хочешь, — совсем осмелела она и, развернувшись лицом, умостилась на моей руке.

Я млел от счастья. Все было так естественно и правильно, будто кто — то свыше уже все решил.

— И тебе не жалко, что я буду страдать? Я ж не буду тебя сейчас домогаться!

— Ну мы же никуда не спешим?!

Милое препирательство перешло в разговор о ценностях, приоритетах, и я не заметил, как рассказал и о детстве, и о родителях, и о работе. Наверно, мой мозг искал темы, наиболее отдаленные от секса, чтоб меня не провоцировать. Заснули мы уже под утро, начисто забыв, что остались без ужина. Не хотелось выпускать друг друга из объятий.

Глава 35

Удивительно, как мир может перевернуться с ног на голову и невозмутимо заявить, что так и было! Анюта перевернула мой мир и заставила желать того, чего я никак не хотел желать раньше. Быть с кем-то всегда. Засыпать под сладкое сопение своей девочки на собственном плече. Медленно просыпаться и, не открывая глаз, обнимать любимое, разгоряченное ото сна тело. Знать, что тебя любят и принимают без условий. Это самое главное.

Анюта доверилась, своей женской мудростью понимая, что я не обижу, что мне не развлечься захотелось. От этого безграничного доверия хотелось свернуть горы, сделать все, чтобы она была счастлива, и уже от этого кайфовать самому и чувствовать себя самым счастливым человеком.