Служанка двух господ

Возле кафе находился корпус педагогического института, поэтому в зале было полно юных прелестных девушек, изучавших иностранные языки. Они мило щебетали о противных преподавателях, о дискотеке, о поклонниках… В зале стоял легкий гул, смешанный с ароматами выпечки. И сидела я вроде бы со всеми вместе, но совершенно одна. Впору было расплакаться и поднять глаза к небу: «Кто я? И что я здесь делаю?» Но вместо неба надо мной навис белый потолок, с которого свисала аккуратная паутина, и паучок ловко перебирал лапками. Я уткнулась в тарелку, давясь от смеха. Жаль, что меня не посетило озарение — паучок бы вошел в историю вместе с яблоком Ньютона.

Ублажив желудок и умаслив душу, я вышла из кафе и двинулась по центральной улице. Возвращаться домой не имело смысла. Лучше я еще похожу, заодно и аппетит нагуляю перед ужином у Сергея Владимировича. Я медленно брела по уютной улочке, не забывая заглядывать в каждый магазинчик, попадающийся мне на пути. А может, поселиться в этом городишке? Мои деньги, небольшие в масштабе столицы, здесь выглядели солидным состоянием. Жить буду в тетином доме, московскую квартиру сдам в аренду, зимой — преподавать историю европейской литературы, а летом — принимать родственников и варить варенье. Когда-нибудь навещу тетю на Лазурном берегу — обновлю гардероб. На работу буду ходить пешком, в обеденный перерыв — заглядывать в любимое кафе, благосклонно кивая на студенческое «здрасте». На кафедре заслужу репутацию надменной зануды, и шлейф зависти будет сопровождать меня вместе с запахом духов. А студентки будут страшно бояться сдавать мне экзамены — меня не соблазнишь бежевыми бумажками в синих зачетках. Я приосанилась и остановилась у ближайшей витрины.

Центральная улица в городе совсем неширокая. Поэтому в витрине отразилась не только я, но и вход в магазин нижнего белья, расположенный на противоположной стороне улицы. И девушка, зашедшая в этот магазин, очень походила на Оксану, медсестру из больницы. Интересно, какие это лифчики за сто рублей покупает она в местном бутике. Я пересекла улицу и, пользуясь своей новой внешностью, тоже зашла в магазин — только колокольчик на входной двери звякнул. Магазинчик занимал крохотное помещение, которое мы с Оксаной заполнили без остатка. Она, как и предполагалось, меня не узнала. Даже, пожалуй, не заметила, потому что с вожделением разглядывала прелестное кружевное боди нежно-розового цвета, которое продавщица развернула перед ней. Я сделала вид, что заинтересовалась крохотными трусиками, украшенными стразами, на прилавке слева, а сама потихоньку косила глазом на Оксану. Ее лицо выражало тоску по несбывшейся мечте. И немудрено. Кружевное изделие, призванное сводить мужчин с ума, стоило две месячных зарплаты медсестры, работающей на полторы ставки. Было от чего прийти в отчаяние. Продавщица, поняв свою ошибку, стала предлагать более дешевые комплекты, но Оксана качала головой и грустно вздыхала. Еще бы, украсить ее пышное тело способно было лишь это боди, а крохотные трусики только подчеркнули бы не по годам ранний целлюлит. Вздохнув в последний раз, Оксана покинула магазин, и колокольчик грустно зазвенел ей вслед. Продавщица свернула розовое чудо и начала засовывать его обратно в коробочку.

— Беру, — сказала я и полезла в сумочку за кошельком.

Продавщица удивленно посмотрела на меня.

— Вам велико будет.

— Зато моей подруге в самый раз. Упакуйте, пожалуйста.

Продавщица заулыбалась и ловко сотворила розовый бантик из упаковочной ленты.

— Скажите, — спросила я, — а вы не знаете, кто мог бы отнести подарок по адресу?

— Мой младший брат мог бы. Вы не переживайте, он честный мальчик, — заверила она меня.

— Нисколько в этом не сомневаюсь, — успокоила я девушку и достала деньги, — возьмите.

— Так много?

Я рассмеялась.

— Пусть еще цветы купит. Одной розы вполне достаточно. Только пусть ни в коем случае не рассказывает, кто его нанял, а то весь сюрприз пропадет.

Девушка согласно закивала, и я продиктовала Оксанин адрес. Представляю себе ее лицо, когда она получит коробочку. Сразу обновит или отложит до подходящего случая? Надеюсь, вид розовой Оксаны в этом боди доставит удовольствие не только ей одной. Но, расплачиваясь за гвоздики, я обнаружила, что, играя роль Робин Гуда, потратила слишком много денег и на званый ужин мне придется ехать на трамвае. Смеясь сама над собой, я влезла в дребезжащий вагон и — повезло, так повезло — заняла только что освободившееся место прямо под носом у зазевавшейся старушки. Ох, нехорошо. Но не стоять же с охапкой цветов среди салона. Вагон мерно покачивался на рельсах. Долгая прогулка, вкусная еда, а главное — весенний воздух привели меня в восторженное состояние. Я хотела обнять весь мир и одновременно укрыться от него в чьих-то объятиях. Поэтому я уткнулась носом в цветы, прикрыла глаза и погрузилась — то ли в сон, то ли в грезу, а вагон знай себе постукивал колесами по стыкам.