Служанка (СИ)

– Штефан Крон, граф Стобардский, – ответил он, наблюдая за тем, как смыкаются за его спиной ряды стражи.

– Это что, почетный караул? – напряженно спросил Давор.

– Похоже на то, – сквозь зубы процедил Гойко, а Штефан промолчал, но насторожился, прикидывая шансы. Втроем против десяти они справятся с легкостью, а вот если вмешаются маги…

– Проходите, милорд граф, – послышался голос стражника.

Штефан шагнул вперед, к открывшимся позолоченным дверям, Давор с Гойко двинулись следом, но наткнулись на скрещенные алебарды.

– В чем дело? – резко спросил Штефан.

– Ваши спутники останутся здесь, – грубо ответил стражник. – Их нет в списке.

Гойко попробовал было возмутиться, но Штефан отрицательно качнул головой, и друг замолчал.

– Я могу идти?

Он бросил взгляд на стражника.

– Пожалуйте, милорд граф, – слегка склонил голову тот, и Штефан вошел в Кер-таур.

Внутри было непривычно тихо. По прошлым своим визитам он помнил, что во дворце всегда толпились придворные, а сейчас его встретили лишь бесчисленные колонны, среди которых так легко можно было заблудиться, и мрачная стража, застывшая по обеим сторонам Золотого холла.

А лица все незнакомые. Никогда раньше их не видел.

Штефан шел по залам и коридорам Кер-таура, приглядываясь и прислушиваясь к жизни замка. Она была скрытой, но он знал, что за ним наблюдают, чувствовал настороженные взгляды, нутром чуял чужой интерес и злобу.

Перед Лисьим залом, в котором обычно проходили аудиенции, уже собрались придворные. Он заметил Гершина, с недавних пор назначенного Лордом Хранителем Большой печати, графа Дарвена, родственника императрицы, у самых дверей мелькнула лысина Бердена. Отец Бранимиры тоже его заметил и поспешно отвел взгляд. Да и все остальные его сторонились, будто зачумленного, он ощущал это незримое отторжение всей кожей, обострившимися инстинктами, интуицией. Что ж, права была Мира. Дворцовая клика его уже списала.

– Милорд, – легким поклоном поприветствовал он Гершина.

Тот кивнул, но тут же отвернулся и что-то сказал Дарвену.

– Этот? – громко переспросил кузен императрицы, разглядывая Штефана с брезгливым удивлением. – Не думаю, что у Его величества найдется для него время.

Штефан понимал, что говорят о нем. Зверь внутри дернулся, но он удержал его и ответил придворному спокойным взглядом. Все-таки жаль, что Георг на лантийской принцессе женился. У той в роду одни шакалы трусливые – перед сильными гнутся, а на слабых тявкают.

Он отошел к окну и уставился на дворцовую площадь, по которой сновали военные. И снова предчувствие дурное зашевелилось. Не нравилось ему все происходящее, ох как не нравилось.

– Ваше сиятельство.

Рядом с ним остановился Уго Шрон, один из членов ордена Золотого орла.

– Приветствую, милорд герцог, – посмотрел на него Штефан.

– Любуетесь? – кивнул на марширующих стражников Шрон, и в его выпуклых голубых глазах блеснула ирония. – Его величество решил сменить охрану дворца, специально из Дерта два полка выписал.

– И чем же ему олденцы не угодили?

– Говорят, они слишком привыкли держаться своих привязанностей, – с намеком ответил герцог и кивнул, прощаясь: – Ваше сиятельство.

– Ваша светлость, – поклонился Штефан, заметив, как внимательно наблюдает за ним Гершин.

Он снова отвернулся к окну. Если двор и изменился за время его отсутствия, то уж точно не в лучшую сторону. Тихие шепотки, сбившиеся вместе родственники императрицы, поглядывающие на всех остальных с плохо скрытым превосходством, угодливые лица мелкого дворянства… Нет, все это было и раньше, но он никогда не задерживался в Большом зале, проходя сразу к императору, а вот теперь угодил в самую гущу придворных интриг и подленького любопытства.

Время шло. Двери Лисьего зала открывались и закрывались, церемониймейстер громко произносил имена дворян, удостоенных аудиенции, а про Штефана будто забыли. Что ж, он знал, что Георг не приминет задеть его самолюбие. Судя по тому, что близится время обеда, с императором он сегодня вряд ли увидится.

Штефан обвел взглядом опустевший зал, который торопились покинуть последние придворные. Что ж, это и понятно. Все они спешили занять места, чтобы встретить Георга в Синей столовой, в которой тот будет обедать с императрицей.

– Ваше сиятельство, Его величество велел передать, что примет вас завтра, – подошел к нему камергер Ланчек.

– Поблагодарите Его величество за милость, – ровно ответил Штефан.

Ему очень хотелось громко выругаться, но он знал, что нельзя показывать свои эмоции. Император именно этого и добивается – унизить его, вывести из себя, заставить почувствовать свою слабость.

– Милорд, – поклонился Ланчек.

Штефан только кивнул ему и пошел прочь, к позолоченным дверям Большого зала, оставляя позади и Лисий зал, и видевшую его унижение кучку придворных, и императора.

***

Илинка

– А я говорю, хватит торчать здесь и ждать, – горячился Эйзер.

Он расхаживал по столовой, не в силах усидеть на месте, а остальные арны расположились за столом и решали, что делать. Штефана не было уже целую седмицу, как не было и никаких известий о том, где он и что с ним и его друзьями происходит.