Служанка (СИ)

И он ощутил, как дрогнула под его пальцами хрупкая рука.

– Кто, Мири? – задержав ее в своей, спросил он, и по тому, каким взглядом Бранимира посмотрела на своего провожатого, понял, что она ничего не скажет. – Император? – тихо уточнил он. Девушка отрицательно качнула головой. – Советник? – снова нет. – Свард?

Мира быстро опустила ресницы, а потом вновь посмотрела на него и качнулась вперед, обхватывая за шею, и он услышал едва различимый шепот: – Твои бывшие генералы не хотят видеть тебя в живых.

Теплые губы скользнули по его шее, и Бранимира поспешно скрылась в недрах кареты.

Та тронулась с места, колеса загрохотали по двору, а он стоял и смотрел ей вслед, сам не понимая, что чувствует. Что заставило Миру предупредить его? И стоит ли верить ее словам или это виртуозно слитая дезинформация?

– Ваше сиятельство, во сколько обед подавать? – отвлек его от размышлений негромкий вопрос.

Самира. Новая домоправительница. Женщина старательная, но опыта у нее пока мало, а потому она постоянно перестраховывается и делает ошибки. Вот и сейчас, прибежала к нему с простым вопросом вместо того, чтобы самой принять решение. И дрожит вся, боится, в глаза не смотрит. Штефан невольно вспомнил столичный особняк. Вот уж где прислуга знала свои обязанности и умела быть незаметной. И сущности его не опасалась.

– Я не буду обедать, – отказался он, решив, что нет смысла тянуть с отъездом.

В глазах стоящей напротив женщины мелькнуло облегчение.

– Хорошо, милорд, – поклонилась Самира и тут же сбежала.

Штефан не мог иначе назвать ее поспешный уход. Зверь раздраженно заскребся внутри, и он усмехнулся. Бедный зверюга… Не любит он чужой страх. Не выносит.

Штефан посмотрел, как закрываются ворота и пошел искать Бранко, чтобы дать остающемуся за главного другу последние наставления.

ГЛАВА 10

Шел третий день его путешествия. Вчера он задержался в Броде, чтобы познакомиться с наместником, и сейчас обдумывал то, о чем они с Леонардом Сторцо говорили за закрытыми дверями кабинета. «Буду честен, Ваше сиятельство, – речь наместника была неторопливой, обстоятельной, да и сам Сторцо казался человеком, который привык обдумывать каждое свое слово. – Ко мне приходили некие люди… – Леонард не договорил, но Штефан понял, о ком идет речь. – Они убеждали меня саботировать ваши приказы и намекали, что в скором времени в Стобардской провинции будет совсем другой господар». Что ж, для Штефана это не было новостью. «Я отказался, – твердо глядя ему в глаза, сказал Сторцо, а потом поднялся из-за стола, хромая, подошел к шкафу, снял с полки древний свод стобардских законов и положил его на стол. «Примите клятву, господар, – крупная, привычная к мечу ладонь легла на темную кожу обложки. – Я, Леонард Урис Скорцо, клянусь своему повелителю в вечной верности и обещаю выполнить любую его волю. Пусть я умру лютой смертью, если нарушу этот обет». По старому обычаю наместник приложил правую ладонь ко лбу и к груди, встал на одно колено и поцеловал ему руку.

Штефан сам не ожидал, что древняя вассальная клятва может быть такой весомой и торжественной. И внутри что-то дрогнуло, отзываясь на неподдельное волнение, звучащее в низком голосе наместника Брода. Вспомнилось, с каким восторгом встречали его жители посещаемых им по пути городков и деревень, как толпились вокруг, желая притронуться хоть к краю его плаща, просили благословить детей, веря, что прикосновение господара способно наделить тех счастливым будущим.

– Ваше сиятельство, куда дальше-то? – поинтересовался Гойко, заставив его отвлечься от размышлений. – Вы вчера что-то насчет Крона говорили. Едем туда?

Да, он собирался навестить тот город, что дал имя его предкам, но сейчас, глядя на перекресток, от которого расходились три дороги, неожиданно засомневался. А не съездить ли сначала в Кравер? Новый лей, подаренный императором, жил своей, особенной жизнью, и было бы неплохо наведаться туда вот так, без предупреждения, посмотреть, чем приморский край дышит, послушать, что жители говорят, прикинуть обстановку. Он рассчитывал завернуть в Кравер в конце своей поездки, но, оказавшись перед каменным указателем, почувствовал желание все переиграть и отправиться к морю прямо сейчас.

– В Кравер, – направляя коня к широкому тракту, сказал Штефан. Своему чутью он привык доверять.

– На разведку? – понял его Давор. – Хорошее дело. Заодно и в монастырь обережников завернем, у меня там тетушка подвизается, уверен, накормят нас от пуза и баньку устроят. Помню, лет десять назад навещал родственницу, так, скажу я вам, милорд, это был лучший банный пар в мире. Они там и пиво на каменку льют, и особый травяной отвар, а уж какие квасы подносят! Нигде больше подобных нет. И яблоки моченые ничуть не хуже, чем в Белвиле.

Широкое лицо друга расплылось в такой мечтательной улыбке, что Штефан не удержался от усмешки. Уж что-что, а баню Давор в любом месте найдет, а не найдет, так сам соорудит, что обычно в походах и делал.